Сибирские огни, 1984, № 5

чтит свою мать, бережет ее и не обижает, уже наполовину патриот. Первое слово, произносимое нами извечно,— «Мама». Оно произносится робко и трогательно, буд­ то дитя хочет благодарить родное сущест­ во за дарованную ему жизнь. Таков один из первых шагов в становлении будущих любящих мать и родину сына или дочери. Иные отцы и матери делают упор лишь на трудовое воспитание. Труд, конечно, формирует человека. Но значение умствен­ ных способностей отнюдь не меньшее, и их надо развивать с малолетства. В конеч­ ном счете надо образовать ж аж ду узнавать, до предела развить естественную, данную от рождения любознательность. Осознанная любовь к Отечеству — это ее зенит. Родина крайне заинтересована в обилии думающих сынов и дочерей. Не та мать, которая роди­ ла, а та, которая воспитала. С возрастом все чаще вспоминаешь детст­ во. Оно у меня было трудным. Гражданская война, голодный год, болезни. Родители едва сводили концы с концами, а на лече­ ние меня от менингита ушло все, кроме од­ ной кровати и иконы. К спасению первого внука бросилась вся большая семья моего деда, человека предельно добродушного и добропорядочного, русского солдата с дву­ мя Георгиями. У изголовья велось кругло­ суточное дежурство. Мать моя и бабуля из­ велись до изнеможения, отец непрерывно искал, где бы раздобыть лекарства и сред­ ства для них. Мы были в долгах, х ак в шелках. Особое участие принимали два мо­ их дяди, вернувшиеся после тяжелых ране­ ний на фронтах. Все это происходило в Одессе, на Молда­ ванке, о которой наш народ весьма наслы­ шан. Так вот, вся Молдаванка принимала на себя заботу. Кто приносил пару карто­ фелин, кто кусочек сахара, кто горстку манки. Были и такие, кто умудрялся до­ стать рыбий жир, костный мозг и даж е какие-то заграничные лекарства. При этом все неизменно говорили: вырастет — от­ даст. Профессора брали деньгами или пи­ щей, а лечил меня бесплатно Саша Смкк — студент пятого курса медицинского инсти­ тута. У тогдашних моих заботников образова­ ние составляло 1—2 класса дерковнопри- ходской школы, как и у отца с матерью. Все их богатство состояло из доброты и ласки. Что касается бабушки и деда, они всю свою ставку сделали на богоматерь и Ге- оргия-победоносца, истово им молясь, так и сойдя в могилу с абсолютной уверенностью, что их внук не напрасно шептал «Отче наш! Иже еси на небеси...» Отец мой полагался на медицину, родственники на уход и пита­ ние, а мать на все, вместе взятое. Это был мой народ и моя родина. После летаргического сна я попросил во­ ды и стал поправляться. Профессор не ре­ комендовал меня учить. Но отец отдал предпочтение здравому смыслу -и своей проницательности и определил меня к жив­ шей неподалеку учительнице. Тогда мне только исполнилось пять лет. Сейчас я по­ нимаю, что Финна Афанасьевна, так звали моего первого педагога,— была незауряд­ ным человеком. Она рассказывала мне о прелести полей и лесов, нашего лазурного моря, о деревьях и птицах, почему бывает весна. Затем следовали беседы, как сказа­ ли бы теперь, на морально-нравственные темы. Говорила она тихо и очень ласково, проникновенно. Я при этом вспоминал от­ цовское любимое выражение: «От ласковых слов язык не согнется». А буквы и числа появились как образы окружающего мира. К ней на занятия я не шел, а мчался. Отец проверял мои успехи по тому, как бойко я читаю ему газету. Родители меня никогда не били' и вообще не наказывали. Отец больше любил Украину, мать — Россию, но безо всяких национальных при­ тязаний. Я им пел выученные наизусть песни, которые бормотал на базаре древ­ ний кобзарь. И книги, бесконечные книги. Я пытаюсь вспомнить, был ли я когда- нибудь обижен на мать, говорил ли ей к а­ кие-нибудь колкости, упрекал ли в чем- нибудь. Нет, этого не было. Самое дорогое наследство — воспитанность. Они не могли преподать мне правил этикета, всяких тон­ костей манер. Но они сделали, все, чтобы я затем постиг это самостоятельно. Простота и уважительность, желание помочь людям, почтительное отношение к хлебу насущно­ му, вежливость и умение прощать ошибки. Без утомительных назиданий и нравоуче­ ний, разглагольствования и нотаций. Кратко и ясно. Как говорил А. П. Чехов — «Кто не может взять лаской, тот не возьмет и строгостью». С чего начинается Родина? С этого она и начинается! Я очень люблю свое Отечество и наш народ. Признаюсь, люблю сентиментально, трогательно. Пусть это признание не вполне скромно, но — откровенно и чистосердечно! Д а, да! Все «твои дороги, все твои трево­ ги» близки мне и далеко не безразличны. Мне все время кажется, что я обязан еще что-то сделать, свершить нечто недосяга­ емое. Какой-то внутренний голос шепчет мне это назидательно, и избавиться от него мне очень трудно. Видимо, это есть тот ис­ точник, который люди называют совестью. К. Маркс стыдом именовал тот гнев, кото­ рый обращен вовнутрь. Как это справед­ ливо! Нужно трудиться, без конца .и безо вся­ кой меры. В занятиях полезным и потому любимым делом таится высшее наслажде­ ние. И в этом же нуждается Отчизна. Если ты так поступишь, ты поможешь и другим. Особенно важно так поступать коммунисту, как вел себя Василий Губанов в изумитель­ ной кинокартине «Коммунист». Это было необходимо не только в то тяжелое время. Это важно и сейчас, и всегда во веки веков. Непозволительно представлять себе буду­ щее как отдых. Борьба за счастье всех — это твое счастье, товарищ! От этого неот­ делима любовь к Родине, к женщине, к семье и близким, к твоему народу. Наивным и порочным было бы представление, что можно действительно любить, пребывая в безделии и неге, не принося людям пользы. Истинная любовь действенна и в свою, оче­ редь делает труд вдохновенным и жизне­ образующим. ‘ Я убежден в незыблемости возвышенного предназначения нашего Отечества. Это на­ веяно мне отнюдь не только личным моим отношением к нему и неуемным желанием, чтобы лменно так это было. Во-первых, объективно это так и есть. Как заблудшей эскадре маяк, так и оно указывает курс