Сибирские огни, 1984, № 5

советским морякам очень дружественно и всячески хотел нам помочь. Среди подчиненных мне матросов и стар- ьпин было много отличных товарищей и друзей. Но более всех запомнился Николай Тишке. Смелый и скромный готовый к лю­ бому самопожертвованию. Его родные ме­ ста были, как он выражался, под немцем. Я видел, как он волновался, когда расска­ зывал о своей земле. Николай проявлял чу­ деса отваги и увлекал за собой других. Моряки умеют дружить и воевать на­ смерть. Я рос вместе с нашей социалистической Родиной, пройдя путь от рабочего до адми­ рала и профессора. И в любой среде были бесценные люди, которых прежде всего от­ личало благоговейное отношение к родной земле, соединенное с вдохновенным трудом и высокими идейными убеждениями. Имен­ но убеждениями, а не бездумной верой во что-то. К такому возвышенному состоя­ нию приходишь не только через учебу и чтение книг, а через частые размышления, приводящие к самоубеждению. Гакие люди в большинстве своем и при­ ехали в Сибирь, чтобы основать здесь дей­ ствительно большую науку. Любить Роди­ ну — это вовсе не значит прирасти душой лишь к своим трем березкам или топо.йям. Если стране это надо, можно уйти в Арк­ тику члй Антарктиду, подняться на Эве­ рест или опуститься на дно морское. При­ вычное место очень дорого, но Родина — это не совокупность любимых квадратиков или кружочков на карте. Превыше всего она в целом. «...Историческое значение каждого рус­ ского великого человека измеряется его заслугами родине...» — писал Н. Г. Чер­ нышевский. Среди таких людей был академик И. Н. Векуа. Когда-то он уехал в Москву из Тбилиси, а затем из Москвы в Новоси­ бирск. Сначала мы смогли предоставить ему одну комнату в щитовом, деревянном доме. Мягко говоря, это было крайне не­ удобно. Но Илья Несторович улыбался. Он полюбил Сибирь, так мало похожую на Грузию. В зимние вечера и ночи мы многое обсуждали. Когда он уставал, он просил меня напевать ему грузинские пес­ ни, особенно «Ченгуро чемо...» — песенк^ о деревенской дудочке. Илико, как мы его ласково называли, происходил из кресть­ ян. С понятной, грустью он уезжал в Тби­ лиси, чтобы принять пост президента АН Грузии. Я старательно убеждал Илью Не­ сторовича в том, что это как раз тот слу­ чай, когда совесть его остается чистой. Разлученный с любимой семь лет плачет, разлученный с Родиной — всю жизнь пла­ чет. ' Можно быть скромным, не будучи муд­ рым. Но нельзя быть мудрым, не буду­ чи скромным. Речь идет об академике М. А. Лаврентьеве. При этом выдающаяся личность не станет воистину таковой, если она не является еще и смелой, настойчи­ вой. Все это было ц Михаиле Алексеевиче. Он родился на Волге и был истинным сы­ ном России. Высокий патриотизм рождает и высокие цели. Этой целью стала для него Сибирская Академия наук, в которую он мечтал преобразовать СО АН СССР. Ему казалось, что в данном случае мож­ но отступить от республиканского прин- пипа создания академий, вовсе не протн. вопоставляя Сибирь всей России. И может быть, поэтому он так хорошо относился к завещанию М. В. Ломоносова: «Россий­ ское могущество прирастать будет Сиби­ рью и Севером». Все сказанное может быть понято толь­ ко как беспримерная любовь к Родине, ее светлому предназначению, имея в виду и нашу Родину, и все человечество. Интерес­ но, что М. А. Лаврентьева правильно понял и известный патриот Франции генерал Де Голль, заметив после слов Михаила Алексеевича о роли Сибири для России: «А почему только российское могущество?» Он имел в виду Францию. Я нередко задумывался над тем, что по­ будило Владимира Ильича Ленина стать на путь революционной борьбы. Он отлич­ но понимал, как это трудно, сколько ли­ шений и какого мужества потребуется от него. Что лежало в основе его подвига? Не говоря ■уже о тюрьмах, ссылках '!! преследованиях,' сколько раз Ильич под­ вергал себя испытаниям и вынужден был находиться в эмиграции, вдали от родной земли! Думаю, что едва ли не главными источниками его борьбы были всепогло­ щающая любовь к Отчизне и абсолютная нетерпимость к любому порабощению и угнетению, пламенное стремление к истине и справедливости. И еще то, что отражено в словах А. Франса: «без подлинной люб­ ви к человечеству нет подлинной любви к родине...» и Ф. Энгельса: «Не может быть свободен народ, угнетающий другие наро­ ды». Да, человек не для себя родится. Объезжая уголки нашей родины, всякий раз испытываешь восторженные чувства и не устаешь любоваться панорамами приро­ ды, грандиозными стройками и беспре­ дельными нивами, садами, пажитями. Ког­ да-то мне казалось, что ледяные пустыни Заполярья или чередующиеся барханы песков не могут радовать глаз, и пребы­ вать там моЖно только в случае крайней необходимости. Но это оказалось наивным и несправедливым. Находясь на Новой Земле или на Дик­ соне, среди скал Кольского полуострова, я восклицал от восторга при виде полярных сияний, ниспадающих долу подобно феери­ ческим занавесам. Птичьи базары Новой Земли вообще непередаваемы. Участвуя в экспедиции в Карском море, я был в во­ сторге от разноцветья озаренных солнцем льдов. Свою прелесть имела и жестокая пурга, при которой не видать пальцев протянутой руки. А одуванчики, выросшие в ложбинках скал Диксона! В жарких пустынях советского юга, где господствуют солнце и пески, голубой и желтый цвета, есть своя гармония. А ночь там вообще неподражаема. Безмолвие и мириады ярких звезд. Буквально абсолют­ ный покой, которого порой так хочется в наш бурный век движения и шума. Иной облик пустынь Северного Казахстана. Они поросли своеобразными травами, от кото­ рых исходит горьковатый аромат, доноси­ мый изредка пробегающими ветерками. Родился я на Украине. Никого не удивит то, что она своими пейзажами может ув­ лечь любого. Относится ли это к тихим речкам, над которыми склонились дремлю­ щие ивы; к звенящим лесам или безбреж­ ным степям под золотистыми хлебами с