Сибирские огни, 1984, № 5

и- объяснял, как такие руки нужны нашей молодой стране. Душа у него была исклю­ чительно добрая, и свое добродушие он мог сочетать с требовательностью. Мы его очень любили, и нам было совестно, как он . выражался, «угробить» деталь. • У моих родителей не всегда хватало средств, чтобы дать мне несколько коцеек в школу. Я оставался без еды. Но это заме­ тила тетя Маша, школьная буфетчица, ко­ гда я, желая поесть, прогуливался около буфета. Она ласково подзывала меня и д а­ вала булочку. Дело здесь, конечно, не в бу­ лочке, а в теплоте сердечной этой простой женщины, неизменно проявлявшей свою привязанность к детям. Булочка может быть свежей, а душа — черствой. После окончания ремесленного училища я пришел на завод слесарем по ремонту заводского оборудования. И тут мне повез­ ло. Бригадиром был Н. С. Чижов. Это был настоящий предтеча современных настав­ ников. Выпустили меня слесарем 3-го раз­ ряда. Он же настоял дать четвертый, до­ казывая осторожным, что добром парня не испортишь. Я буквально «лез из кожи», чтобы оправдать доверие, оказанное мне. Под его опекой через год я стал брига­ диром молодежной ударной бригады. Он же добился направления меня на рабфак. В Водном институте теорию корабля нам преподавал Л. Я. Резницкий. Все свои не- заурядные знания, искренность и добропо­ рядочность он дарил студентам, и мы всег­ да вились вокруг него, стремились сдать предмет с высокими баллами. Позже мы встретились с ним в Военно-морской акаде­ мии. Он — преподаватель, я — слушатель. Так зародилась наша большая дружба. Оба мы льнули к выдающемуся нашему учителю — Петру Федоровичу Папковичу. Благородство — иного слова не найдешь, чтобы описать натуру Петра Федоровича. Самая жесткая характеристика, которую' он давал не нравившемуся ему сотруднику была — «странный человек». Вечно в труде и в заботах о людях, занятый выше вся­ кой меры. Д аж е в часы званого ужина он старался урвать минуты для научных бе­ сед или убежать в рабочир кабинет. Един­ ственное, что он мог простить себе и позво­ лить для отдыха — послушать симфониче­ скую музыку. Известный всему научному миру ученый, член-корреспондент АН СССР, отдавший ум и силы созданию Со­ ветского флота, после окончания мной ВМА, повел такой разговор. «Георгий Сер­ геевич, я хочу предложить вам быть моим адъюнктом (аспирантом). Не знаю, удов­ летворит ли вас мое предложение и смогу ли я вам помочь...» Сердце мое наполнилось какими-то необыкновенными чувствами. Это было то, о чем я мечтал. «Петр Федо­ рович, что вы такое говорите: удовлетво­ рит!.. Я сам стеснялся вам об этом сказать. Но после войны. Я просил командование академии отправить меня на действующий флот и поеду воевать».— «Ох, боже! Конеч­ но, я и сам бы так поступил, если бы не годы». Это было 25 декабря 1941 года. 12 мая 1945 года я получил от него телеграм­ му с вызовом для сдачи экзаменов. Нашим общим учителем был А. Н. Кры- . лов. Эта личность — историческая. Яркий патриот, для которого Россия — превыше всего. Он верил в ее могущественные силы и необычайное предназначение. Весь свой неуемный ум и жизнелюбие Алексей Ни­ колаевич положил на алтарь Отечества. При всем этом он был исключительно до­ ступен, гостеприимен и душевен. Родину он содержал глубоко в сердце и уме, и в его лекциях по кораблестроению она незримо присутствовала. Он не раз говорил, что главная задача хороших людей состоит в том, чтобы дать обществу как можно больше талантливых и порядочных граж ­ дан. Накануне Отечественной войны, более многих понимая, что это за война и когда она нагрянет, Алексей Николаевич читал нам лекции, содержащие анализ морских сражений, и делал из них выводы, приго­ дившиеся вскорости. Дождавшись Победы, он в последний свой день рождения, слов­ но завещание, произнес тост во славу на­ шего флота и просил своих многочисленных учеников ев приумножить. Одно время Военно-морской академией руководил вице-адмирал М. А. Крупский, племянник Н. К- Крупской. В партию его рекомендовал В. И. Ленин. Мы были рады служить под его флагом. Мне приходилось часто с ним встречаться. Он любил при ре­ шении трудных вопросов говорить: «Ин­ тересно, как бы решил эту задачу Влади­ мир Ильич?!» Мы, тогда еще достаточно молодые, весьма старались походить на это­ го замечательного адмирала. Война сводила меня с большим количе­ ством прекрасных людей. В первое время я часто читал в их глазах грусть п боль за Родину. Но военный человек не должен долго предаваться печали. Он обязан бить врага. Таким был командующий Северным флотом, адмирал А. Г. Головко. Мы были влюблены в своего командующего. Гибель корабля в бою он переживал до горечи. Отправлял в бой моряков по-отечески, на­ ставлял, как добиться победы малой кровью, и утверждал словом и делом, что выигрыш сражения дается только храб­ рым. Проявляя исключительное мужество в каждом своем поступке, бесстрашие и твердость, Арсений Григорьевич, по сути, был мягким и заботливым, любил музыку, театр и пение. На банкете в ознаменование Победы просил меня исполнить арию Лен­ ского «Куда, куда вы удалились...». При этом по щеке адмирала скатилась слеза. Моим непосредственным начальником был капитан I ранга А. Н. Дорофеев. Он все время спешил сам и торопил нас, боясь, что даже краткий сон или отдых скажутся на результатах операций и боев. Каждую неудачу Беломорской военной флотилии от­ носил и на свой счет. Нам с ним нередко при. ходилось встречаться с американскими и ан­ глийскими моряками, приходившими тогда в Мурманск и Архангельск. В официальных разговорах и в непринужденной обстановке Александр Николаевич с высокой щепе­ тильностью и настойчивостью бился против попыток принизить достоинство нашей Ро­ дины и флота. Вместе с тем однажды ко­ мандир американского корвета «Дейнеман» с радостью сказал, что мать его жены русская и, просила зятя привезти с роди­ ны балалайку, деревянную утварь и икону. Мы сочли своим долгом откликнуться на ностальгическую болезнь старой женщины. Кстати, сам командир корвета относился к