Сибирские огни, 1984, № 4

«...я бесконечно влюблен в тайгу! В тайге решительно все мне лю­ бо: деревья и цветы, горы и болота, воздух и вода, великан лось и крохотная букашка, чистоплотная красавица выдра и омерзительный паук. Меня одинаково восхищает и гордый клекот орла, и жалобный писк бурундука. Я обрадуюсь, если увижу новорожденного, беззащит­ ного детеныша кабарги, и в то же время нисколько не огорчусь обнаружив останки косули, загрызенной хищником. В тайге все воз­ можно! Одни рождаются, другие погибают. В тайге всего много, но нет ничего лишнего. Д аж е старый гнилои пень и тот служит кому-то жили­ щем. Тайга полна опасностей, там жизнь и смерть ходят рядом, как неразлучные друзья. Но я люблю тайгу, считаю тайгу своим вторым домом. На это имею право, потому что добрую половину жизни провел в тайге. И вот снова я в тайге! Ура-а!!! Вечереет. В лесу сумрачно и тихо. Но эта тишина — временная и обманчивая. Очень скоро, с наступлением темноты, оживет ночная тайга, разительно отличающаяся от дневной. Наверное, уже сейчас бесшумно облетывает свой участок сова. Значит, кое-кому из грызу­ нов нынче ночью не сдобровать, это уж как пить дать!.. Недалеко отсю­ да есть солонцы, судя по свежим следам, интенсивно посещаемые парно­ копытными. Может быть, в эти минуты к тем солонцам приближается молодой панторогий марал? Если так, то тому маралу теперь нужна осторожность, осторожность и еще раз осторожность! Иначе и ему не сдобровать, так как на солонцах очень часто разыгрываются ужасные трагедии. Да что зря говорить, об этом наверняка знает и сам панто­ рогий марал. Тем лучше, но все же пожелаем ему благополучия!.. Днем я видел в лесу многочисленные порой диких кабанов. И этим симпатич­ ным сородичам наших домашних свиней нужна осторожность. В тайге найдутся и любители жирного мяса... Ох, чует мое сердце, где-то побли­ зости рыскает голодный серый волк. Хотя он — презираемый всеми злодей и разбойник, пусть и ему сопутствует удача!.. Я замечаю, что есть здесь и росомаха. Поэтому и беспокоюсь, как бы она, известная па­ костница, не разорила утиное гнездо, увиденное мною сегодня утром. А в гнезде восемь птенцов. Мне их очень жаль!.. Стоп, кто это там тявк­ нул? Или просто мне померещилось? Нет, это лисица. Н-да, плутовка она отменная, палец ей в рот не клади! Кого осилит, всех подряд без­ жалостно давит. Не далее как вчера она прямо на моих глазах поймала ящерицу и тут же съела. Молодец, ничего не скажешь! Вообще, в тайге сильные имеют право убивать и съедать слабых. Тут какая-то несправедливость, может быть, и есть, но противозаконного, преступ­ ного нет ничего, ибо в тайге главенствует не закон морали, а закон крепких зубов и острых когтей. В тайге вопросы жизни и смерти ре­ шаются с позиции грубой силы. Закон тайги диктует так: если ты фи­ зически слаб, но тебе хочется жить, то изворачивайся, как сможешь, хитри, ни на мгновение ока не зазевайся, найди способ, дающий тебе шансы на сохранение если не самого себя, то рода своего, любым пу­ тем приспосабливайся к опасным условиям существования. И многие неплохо приспосабливаются. К примеру, возьмем зайца. Если кому плохо живется в тайге, так это зайцу. Положение его отчаянное, хуже некуда! Зайцу угрожают со всех сторон. Допустим, в один прекрасный момент вышел косоглазый на кормежку. Что с ним будет? А будет вот что: сзади к нему подкрадется лисица, сверху спикирует сокол, сбоку из засады выскочит и сшибет рысь, а впереди еще страшнее—■ или медведь зарычит, или браконьер из ружья бабахнет. Да, бедному зайцу совсем плохо в тайге, хоть караул кричи! Но он наперекор всем невзгодам живет и здравствует. Как? Благодаря чему? Очень просто. Благодаря своей необыкновенной плодовитости, то есть каждая зай­ чиха, прежде чем попасть в лапы хищнику, успевает дать жизнь де­ сяткам, а то и сотням зайчат. В свою очередь этим зайчатам угото­ вана природой точно такая же судьба. Очень оригинальный способ сохранения вида!..» Ну что ж, на этом, видимо, можно прервать Фомича. Мне показалось, и