Сибирские огни, 1984, № 4

Пакую свои ящики, показываю их просмотровой комиссия и получаю погру­ зочный ордер на теплоход; «№ 208—23. Ящиков — 2шт. Термоконтейнер — 1 пгь. Вьючные ящики — 18 шт. Ч ем одан— 1 шт. Вещевой м еш ок— 1 шт. Итото; 23 мес­ та, 600 кг веса. Ответственный: В. И. Давиденко, СО АМН СССР. Ордер составил А. А. Кузнецов». В процессе таскания ящиков падаю на скользких обледеневших сходнях балка и в кровь разбиваю себе правую руку. Посколысу из работы я временно выбыл, беру фотоаппарат и делаю снвмьси Мирного. Третий раз за год нахожусь здесь н все никак не мог запечатлеть его на пленку. И друзьям показать дома надо, и старым мирянам — узнают ли они новый Мирный? Дважды зимовал здесь Н. Р. Деряпа, что бы он сказал, увидев эти новые двухэтажные красавцы-дома? А старый Мирный, располагавшийся между сопка­ ми Радио и Комсомольской на покатной в сторону океана снежной равнине, сейчас запретная зона. Его дома ушли глубоко под снег, весной и летом здесь образуются многометровые шурфы, наполненные ледяной водой, и здесь ходить категориче­ ски запрещают. Только кое-где из-под снега сиротливо торчат одинокие рейки с флажками да старые мачты от антенн. Зимовавшие в первых экспедициях миряче сейчас, приходя в новый Мирный, обязательно идут к этим жалким рейкам и сто. 1 - бам и подолгу стоят над ними, видимо, вспоминая былые дни и своих товарищей. Фотографирую и стоящий на проезжем тракте в районе старого Мирного столб со стрелками-указателями направления и расстояний до разных пунктов: «Берлин — 14952 км, Беллинсгаузен — 5488 км, Тбилиси — 12600 км. Луна — 384617 км...» Этот столб поставила Пятнадцатая экспедиция в день 150-летия открытия Антарктиды. Последнюю ночь перед приходом «Эстонии» никто не спит. В белом полярном мареве по акватории Мирного призрачными тенями крейсируют пирамидальные айсберги. Темной, похожей на спящего гиганского кита, громадой выделяется остров Хасуэлл. Стоим с Геной и Женей на балконе и в бинокли пристально разглядываем горизонт. Выходит на балкон и Ефременко. — Радисты передали, что они нас уже видят. Посмотрите левее, вон в тот просвет между айсбергами. Д а, это «Эстония»! Дождались! В воздух взлетает ракета, и скоро все небо над станцией расцвечивается фейерверком салюта. «Эстония» передает, что до утра будет стоять на рейде. Но никто уж е не смы­ кает глаз. И солнечным, будто по заказу, днем прямо под дома Мирного подошел бело­ снежный теплоход с гордо реющим красным флагом. Включенные на полную мощ­ ность громкоговорители судна на всю акваторию разносят приветствие капитана и команды. Погрузка идет на мысе Мабус. Моряки спешат: такой безветренный день — просто везение. Мотоботы подходят к самодельному причальчику и стоят в полу­ метре от него, здорово прыгая в оказавшейся совсем не маленькой океанской зыби. «Моим» мотоботом командует совсем молодой, худощавый, черноволосый парены Командует очень решительно, управляет ботом с каким-то флотским шиком и даж е с лихостью. (Позже я узнаю, что о н — второй помощник капитана). Первым рейсом бот отвозит меня со всеми моими ящиками. Так что я — первый человек с Мирного, ступивший на теплоход. Ко мне подступают с расспросами, но мне некогда. Слежу, как опускают в трюм мои ящики, а затем снова возвращаюсь на берег, теперь уже за личными вещами. В медпункте наскоро делаем «отвальную», и нас с Геной лично отвозит на своем вездеходике Ефременко. Долго прощаемся с ним и взаимно желаем друг другу всего самого лучшего. На «Эстонию» возвращаюсь тем же ботом. Ефременко еще долго машет нам вслед, и я до сих пор ассоциирую прощание с Антарктидой со стоящим у причала машущим начальником новой смены Мирного. ’ Погрузка идет всю ночь. А рано утром «Эстония» уходит. Медленно растворя­ ются вдали двухэтажные дома и дым от салюта, данного в нашу честь новой сменой. 15 марта 1980 года. Закончилась моя 427-дневная антарктическая зимовка. Г л а в а 18. ВСТРЕЧА Каждый, наверное, замечал, что если постоянно общаться с человеком, трудно увидеть, меняется ли он. Люди же со стороны, либо близкие, долго не видевшие вас, находят эти изменения сразу и безошибочно.