Сибирские огни, 1984, № 4

бесстрашные птицы погибали в неравном бою с тоже не очень-то уступчивыми лайка ми и овчарками. Антарктические виды птиц и животных сравнительно немногочисленны и легко могут быть уничтожены, например, случайно занесенной эпизоотией, ли какими ни будь продуктами техногенного происхождения. Известно, что изолированные популя ции обладают меньшим генофондом, или генетическим резервом, которьлй определяет адаптационные возможности. И, конечно, как и в примере с Австралией, совершенно необходим строжайший контроль, исключающий даже непреднамеренный, случайный завоз растений, «тип и животных яеаборигенных видов в Антарктиду. Последствия такого завоза действительно трудно предвидеть. Пингвины — известный символ., эмблема Антарктиды. Хотя живут они не только на шестом материке и прилегающих к нему островах, но и в Новой Зеландии, Тасма­ нии, на юге Австралии, на южНой оконечности Африки. Чарльз Дарвин описывает встречу с пингвинами в устье Ла-Платы. Наконец, многим ли известно, что пингвины гнездятся даже у экватора, на Галапагосских островах, куда доходит с юга холодное Перуанское течение? В районе Мирного обитают два вида — пингвины Адели (или «адельки») и им­ ператорские. Самых крупных в мире — императорских пингвинов, достигающих высо­ ты около метра, мне увидеть не довелось— полярным летом в Мирном их нет. Зимой же колония императоров, насчитывающая до десяти тысяч птиц, гнездится в трех ки­ лометрах от Мирного, и зимовщики станции имеют уникальную возможность наблю­ дать за жизнью этих удивительных представителей антарктической фауны. Зато пин­ гвинов Адели летом в Мирном сколько угодно, и я получил просто-таки живительный эмоциональный заряд от общения с ними перед возвращением на Восток. Насмотревшись на коренных обитателей Мирного, звоню летчикам. Ответ снова неутешительный: погоды на трассе нет. будут только выполняться рейсы ледовой разведки. На ледовую разведку, необходимую для проводки судов к Мирному, обычно летает сам Корнилов. Николай Александрович живет в соседней с медпунктом ком­ нате, несколько раз заходил к нам в гости. Устало облокотись о ручку кресла и ма­ ленькими глотками отпивая крепчайший чай, он пытается поддерживать беседу, но всем понятно, что его мысли очень далеко. Юбилейная экспедиция должна решить сложнейшие задачи, и ее начальнику — Герою Социалистического Труда Н. А. Корни­ лову — забот хватает. На данный момент времени основная — провести к Мирному «Башкирию» и «Пионера Эстонии». Ледовая обстановка тяжелая, и Корнилов, имею­ щий огромный полярный опыт, помогает летчикам выполнить эту задачу. Когда он спит — непонятно. По крайней мере, экипажи ИЛов утверждают, что они летают на ледовую разведку поочередно круглосуточно (благо стоит полярный день), и на каж ­ дом из бортов летает и Корнилов. «Башкирия» подошла 6 января и стала у кромки огромного ледяного поля в де­ сяти километрах от Мирного. Итак, до ее прихода улететь на Восток я не успел и теперь, без всякого сомнения, придется прорываться «с боем». Новый начальник станции, конечно, будет спешить провести пересмену. Первым полетит новый состав Востока, и только потом, возможно, придет очередь сезонников, в том числе и моя. Пока суть да дело, прошу у Ефременко, уже принявшего бразды правления, разре­ шения слетать на «Башкирию». Владимир Николаевич не возражает, но «чтобы к вечеру был на месте». Благодарю его и первым же вертолетом вместе с Корниловым и Смир­ новым летим на теплоход. Я никак не ожидал от себя, что, когда увижу знакомый белоснежный силуэт, у меня перехватит голос. Но что было, то было. После экспеди­ ции я несколько раз видел «Башкирию»: в Ялтинском морском порту и в Одессе, ког­ да встречал ребят, возвратившихся из Двадцать шестой экспедиции. И каждый раз ощущал то же необъяснимое волнение. Наверное, потому, что этот белый теплоход стал для моих товарищей и меня той сказочной «голубой птицей», которая когда-то привезла нас в чудесную страну Будущего. Вертолет садится прямо на ледяное поле метрах в ста от «Башкирии». Все палу­ бы судна облеплены «синими шапочками», внимательно наблюдавшими за нами. Год назад и я точно так же стоял на палубе и смотрел на зависший над кормой польский вертолетик, откуда выглядывали взволнованные лица отзимовавших полярников. Умеряя бегущий шаг, чинно следую за неторопливо идущим начальством, поднимаюсь по трапу на борт судна и... немедленно попадаю в объятия Гены Арсеньева. Потом, когда я сидел у него в маленькой каюте рядом с радиорубкой, к нам то и дело захо- 48