Сибирские огни, 1984, № 4

Письмо было очень оптимистическим, подбадривающим. Тогда, сидя в самолете и перечитывая его, я не знал, что ни дедушки, ни бабушки уже нет почти полгода. Как жили они вместе всю жизнь, деля радость и горе, так и ушли вместе. Помните, у Грина:, «Они жили долго и счастливо, и умерли в один день». Д о семи лет я рос у них, как, впрочем, и все остальные внуки. Они стояли у истоков становления нашего характера. Конечно, все мы любили бабушку, в молодо­ сти своевольную красавицу—казачку из богатого миусского рода, пустившего креп­ кие корни в Ставрополье, где в бассейнах некогда приграничных рек Мокрого Кара- мыка, Томузловки, Мокрой Буйволы, в бывших казачьих станицах, до сих пор живет ее многочисленная родня. Бабушка ушла к деду вопреки воле семьи. Дед до пос­ леднего своего дня оставался ее самой преданной защитой и опорой. Бабушка не­ редко защищала нас от гнева вспыльчивого деда, но этот гнев почти всегда был обоснованным, и мы с малых лет непоколебимо уверовали в дедову неошибающуюся справедливость. Он был из молокан. Так называли себя потомки впервые осваивавших и защи­ щавших просторы таврических степей колонистов, селившихся вдоль реки Молочная. В характере молокан причудливо переплетались молодецкая удаль донских казаков и неистовость в работе беглых тамбовских крестьян, бесшабашная беззаботность за ­ порожцев и аккуратная прилежность немецких колонистов. Значительно отличались от окружающего населения и обычаи молокан. И даже по вероисповеданию моло­ кане представляли собой отдельный изолированный островок. С запада, севера и во­ стока молокан окружали духовные владения русской православной церкви. На юге, в Крыму, жили приверженцы ислама. А молокане стойко и непримиримо исповедова­ ли баптизм. С раннего детства дедушка работал в кузнице, где шаг за шагом проходил не­ легкий путь становления сельского пролетария. К двадцати годам стал работать кузнецом. Помогали ему огромное трудолюбие, природная любознательность и до­ ставшаяся от отца недюжинная физическая сила. Уже стариком дел свободно подни­ мал на большом пальце руки двухпудовик. От отца дед унаследовал и азартный вспыльчивый вольнолюбивый характер, потому-то в молодости он и состоял в первых рядах кулачных бойцов. И когда какой-нибудь внук приходил домой с синяками, ба­ бушка всегда ругала деда в потакании дурным наклонностям. Правда, никто из нас так и не стал боксером, и деда, смотревшего по телевидению все боксерские сорев­ нования, это немного удручало. На фронтах первой мировой войны деду долго повоевать не удалось. Он был направлен в полковую разведку, но вскоре вместе со всем своим полком попал в плен и почти пять лет мыкался по лагерям для военнопленных в Австро-Венгрии и Боснии-Герцоговине. Несколько раз бежал, каждый раз ловили, били, и отправляли все дальше в глубь Европы. В полку было много молокан, и многие из товарищей де­ да остались лежать в чужой земле. Домой дедушка возвратился после революции. Продолжал работать кузнецом. Росли дети. После вероломного нападения фашистской Германии был мобилизован и направлен на стройку, вначале на Северный Кавказ, а затем и в Сталинград. Вернувшийся после войны дедушка нашел семью голодной, раздетой, разутой, но живой. Черными окошками зияла сожженная колхозная кузница. И дед начал все сначала. В трудные послевоенные годы от богатого черноземом Приазовья страна ждала драгоценный хлеб. В район часто приезжал секретарь обкома П. С. Резник. Неоднократно бывал и первый секретарь — Л. И. Брежнев. В книге «Возрождение» он вспоминает, как во время сева ездил по районам, зачастую в одиночку, сам са­ дясь за руль и ночуя в прошлогодних копнах. Нововасильевский кузнец тогда славился по всему Приазовью. Среди современ-. ных механизаторов немало дедовых учеников и подмастерий. Сколько я его помню, к нему всегда шли люди: не только подковать коня, наварить полосу на лемех или отремонтировать «лобогрейку», но и просто посоветоваться с отзывчивым, но принци­ пиальным и неуступчивым, иногда даж е чересчур горячим, но отходчивым хозяином кузни. Он и в нас, внуках, не терпел никакой половинчатости, работы «спустя рука­ ва», поступков с оглядкой, неумения или нежелания бороться до конца не только в большом, но и в самом малом. Когда мы встречаемся — дедовы внуки — офицеры и механизаторы, инженеры и врачи — в каждом из нас я вижу его черты. «Вот хвальбишка! — нередко удручен­ но махала рукой бабушка, когда дед до поздней ночи задерживался на кузнице.—