Сибирские огни, 1984, № 4

ВперемГжкГсьч'дяГз! стоГм'й х Т я 1 и Т о с “ ”с”т о л ! " ™ " фель. А на самом видном м е с т е -В и т и н фирменный «Ч у д о 7 о р тГ ’"“ “® : г - г ~ = — ея и все съесть за месяц. Думается мне, что второй путь будет милее их желудкам Так что добра не жди — погибла станция! желудкам. - П р о ш у вним ания,-остан авли вает его пришедший с походниками парторг Мирного Николай М аксимов,-Торжественный момент! Струин есть здесь? П о л г и т е ' И Николай начинает раздавать письма. Что здесь начинается! Письма читают и перечитывают прямо здесь же за столами, здесь же их содержимое рассказывается друзьям, демонстрируются фотографии жен. показываются детские рисунки Долгим был этот вечер. Азартно сражались доминошники, соревновались гитари­ сты. много было сказано хороших слов. А механик-водитель Алеша Жумарин даже читал свои стихи. / ц ^ В заключение вечера смотрели новые, привезенные походниками фильмы. Сначала «Маму» с Людмилой Гурченко, потом первую серию «Странной женщины» Вторую се­ рию Струин. несмотря на все упрашивания, смотреть не разрешил. Поздно. Предстоит напряженный рабочий день. я немного задерживаюсь у Струина. Вместе с Сафоновым и Геной утверждаем график медицинского обследования походников. Медленное продвижение на купол че­ ловек переносит легче, чем перелет в условия высокогорья на самолетах. За время продвижения походники успели адаптироваться, и видимых проявлений горной болезни у них нет. Но, по свидетельству Мазурова, и особо большого желания оставаться на Востоке у них нет голова все же болит и не прекращаются одышка и сердцебиение. Истинное состояние систем организма и, в частности, системы потребления кислорода можно установить только при объективном обследовании с использованием аппарату­ ры. Струин и Сафонов дают «добро». Уже уходя, вижу Нарского, устало сидящего перед принесенным походниками с «Харьковчанки» плакатом — приветствием. О чем он сейчас думает? Вспоминает това­ рищей по зимовкам в Мирном, на Ленинградской, друзей-походников? Или подсчитыва­ ет дни, которые жена и сын провели без него в нашей и так короткой человеческой жизни? И приобретая что-то здесь, в Антарктиде, не теряем ли мы более дорогое там, на Большой земле? Какой однозначно героической кажется зимовка со стороны, и на­ сколько она противоречива при взгляде изнутри, с самой зимовки! Новый день приносит мне неприятности. Разгрузку продуктов и перевозку их в продуктовый балок заканчиваем только после обеда. А к вечеру начинаем разбирать высоченные железные сани с научным оборудованием. Сани потихоньку освобождают­ ся, а моих ящиков и части ящиков Кости Блинова все нет и нет. Наконец открывается дно саней... — Где ящики? — подступаем мы к Сафонову. Он только недоуменно пожимает плечами. — То есть как нет? — изумляется Гена Мазуров, вольготно разлегшийся на крес­ ле в кают-компании с «Плейбоем» в руках (походники заслужили целый день абсолют­ ного отды ха). Д а я ж е их сам грузил. Зеленые «вьючники» с красной маркировкой «Восток — Новосибирск» и красным крестом на крышке. Не попадали же они с саней, в самом деле! Иду к Струину. Гам уже сидит Костя. Струин мрачно пишет радиограмму — у него тоже чего-то не хватает. Начинаются длинные радиопереговоры с Мирным. Костины яшики находятся, но мои как в воду канули. Нет их и на Комсомольской, где оставле­ на часть груза для авиаторов. — Работай, Володя, пока на чем есть,— успокаивает меня Струин,— Пучкову вон привезли целый ворох, бери, что надо. И центрифугу, что Ильин сделал, разрешаю ис­ пользовать, только будь с ней поосторожнее. Найдутся твои ящики, куда им деться?! Вот разгильдяи! От всегда спокойного и интеллигентного Струина я слышу такое в первый раз. Но, видно, и его сейчас «заело»: за станционные программы он несет личную ответствен­ ность, а здесь и виновных не найдешь. Д а и не в них дело. .