Сибирские огни, 1984, № 4

робно. Только во «Фронте» такой стол должен создать атмосферу заседания, своего рода судебного разбирательства. Это верно и по сути: спектакль обязан стать судом над Иваном Горловым, «гор- ловщиной». «Горловщина»,— напишет позд­ нее Р. Н. Симонов,— это неумение хоть сколько-нибудь критически видеть самого себя, свои недостатки, свою осталость. «Горловщина» — это проникновение мещан­ ской психологии в советский быт. «Горлов­ щина» — это своего рода современное «генеральство», ощущение себя «выше» откружающего общества советских лю­ дей» А посему — долой занавес! Обращаться артисты часто будут не к партнерам, а к судьям. Они сидят в зале... Вадим Рындин точно реализовал этот замысел. Он перекрыл оркестровую яму, поставил на ее место большой стол под зеленым сукном, кресло, несколько стульев. Минимум обстановки, все внимание со­ средоточено на действии, на актерах. Они максимально приближены к зрителю. Подготовительная работа заняла немало времени, однако Р. Н. Симонов твердо ре­ шил: к XXV годовщине Октября спектакль должен быть готов. Оставалось всего не­ сколько недель, таких сроков театр еще не знал. Но на первую репетицию в Дом Красной Армии (днем в театре шел спек­ такль омичей) Рубен Николаевич пришел, уже хорошо зная, что он хочет делать и как делать. Как всегда подтянутый, эле­ гантный, он выглядел в этот день особен­ но торжественно. Артисты почувствовали значительность события. Обычно в начале работы, еще не зная текста, они читают его монотонно, пытаются лишь нащупать роль, а здесь Дикий-Горлов буквально с первой репли­ ки— «Пусть зайдут!», обращенной к адъютанту (В. А. Колчин) и подчеркнутой решительным жестом, начал играть. Эф­ фект этого немедленного включения в роль был настолько велик, властный командую­ щий фронтом предстал таким узнаваемым, что все, даж е Симонов, немедленно под­ няли головы; «Горлов!». Этот эпизод, как и другие подробности работы над «Фронтом», сохранились в з а ­ писях вахтанговпа Л. Д. Снежницкого, он играл в спектакле начальника политотдела Орлика. Снежницкий же рассказал, что у Дикого родилась идея засадить Горлова на все первое действие за его стол. «— Рубен, мне хочется сидеть здесь, подобно золотому Будде. Разреши мне не вставать из-за стола до конца картины. — Хорошо, Алеша, попробуем,— и Си­ монов задумался. Но, когда увидел, как Горлов-Дикий «в каком-то бешеном во­ сторге обуявшего его гостеприимства», но по-прежнему не поднимаясь из-за стола, встречает брата (Н. Н. Бубнов), уже не колебался. — Согласен, можно не вставать, Алеша. Очень хорошо получается...» Когда же наконец Горлов выйдет из-за стола и, «пританцовывая, кряхтя, присе­ дая, направится на выгнутых колесом но­ гах старого кавалериста вслед за членом ■ С и м о н о в р. с Вахтанговым. М., «Искусст­ во». 1459. Военного совета е озорной, веселой ухмыл­ кой», уже не на репетиции — на спектакле, зал встретит это место смехом, аплодис­ ментами. Столь же тщательно отрабатывалась каждая мизансцена, каждая роль. Н. С. Плотников играл столичного корреспон­ дента Крикуна. «Фантазируя, Рубен Нико­ лаевич показывает Крикуна,— пишет Сне­ жницкий.— Мы видим перед собой челове­ ка, знающего себе цену, с самоуверенным лицом и зоркими, цепкими глазами, спря­ тавшимися под густыми бровями. Появив­ шись в дверях, Крикун-Симонов делает стойку, как пес, почуявший зверя. Брови его приподнялись, насторожились, он од­ ним взглядом окинул кабинет и его хозяи­ на, как бы пытаясь раскусить Горлова. В следующее мгновение корреспондент смело направился к командующему. ...Подойдя к столу, Крикун-Симонов круто остановился, замер, остолбенел. Лицо его просияло. Он счастлив, что видит командующего фрон­ том за работой. Это характерный для Ру­ бена Николаевича показ-подсказ, позво­ ляющий не тратить драгоценное время на многословное объяснение того, что надо сыграть в роли». Вдохновенная работа! Когда же она стала спектаклем, мнение критики было единодушным: лучшая постановка «Фрон­ та», главная роль Алексея Дикого. Р азо ­ блачая никчемного командующего фрон­ том, он нигде не пародировал образ. Д аж е от грима отказался, чтобы добиться пре­ дельной естественности. Его Горлов был по-своему значителен, но значительность эта, сумел доказать артист, показная, вче­ рашняя. Горлов живет старыми представ­ лениями о войне и тщится скрыть это даж е от себя, пытаясь подавить окружаю­ щих своим «величием» и самоуверенно­ стью. Стоит ли добавлять, как прозвучал этот спектакль в ноябре сорок второго, когда шли ожесточенные бои за Сталин­ град?.. ...Театр старался показывать свои премь­ еры к датам, вспомните «Олеко Дундича», «Русских людей». И здесь успел вовремя: 6 ноября 1942 года «Фронт» увидели оми­ чи. А через две недели гром орудийной канонады возвестил о начале наступления Красной Армии в районе Сталинграда, Война круто повернула к победе. 14 Новый год по старой вахтанговской традиции встречали вместе — в столовой у Железного моста. Мороз выдался за со­ рок, но пришли все. Чувствовали себя од­ ной семьей. За праздничным столом было шумно и немного грустно: не только встречали со­ рок третий, но и провожали в армию вах­ танговских мальчишек. Тогда же, может быть, впервые загово­ рили о возвращении в Москву. Некоторые театры уже собирались. В начале февраля произошло еще одно событие — получили телеграмму от Вер­ ховного Главнокомандующего: «Прошу пе­ редать коллективу Государственного теат