Сибирские огни, 1984, № 4

тот или иной спектакль, часто предупрежда­ ла: «Все билеты проданы». Малоизвестная страница вахтанговской жизни тех лет — работа в Омске Театраль­ ного училища им. Б. В. Щукина. Театр, единственный из московских, сумел сохра­ нить свое училище, и в декабре сорок пер­ вого щукинцам выделили помещение по улице Лермонтова, 4. Их было человек двадцать. Среди них — вахтанговец Александр Граве, теперь он народный артист республики, известный чтец Яков Смоленский, ныне народная ар­ тистка РСФСР Нина Архипова — она в Театре сатиры, заслуженная артистка рес­ публики Вероника Васильева. Щукинец Р. Экимов — директор Московского теат­ ра им. Ленинского комсомола. Известным физиком, членом-корреспондентом Академии наук СССР стал Иосиф Шапиро. Назовем еще щукинцев Г. Гладких, М. Жарковского, Т. Ефремову, Ю. Стромова, В. Ушакова... В сорок втором к ним присоединился воз­ вратившийся из госпиталя Николай Грицен­ ко. В театре его в начале не узнали: отпу­ стил на фронте роскошные пшеничные усы. «Дядя Чапай! Д ядя Чапай» — кричали на улице мальчишки. Щукинцы жили одной жизнью с театром. Помогали в производственных цехах, игра­ ли в каждом спектакле, давали концерты для раненых. Но даж е в самое тяжелое время не прекращались занятия. И на Лер­ монтова, и в театре — в любом уголке, где потеплее, и дома у артистов. Много внимания им уделяла Татьяна Митрофанов­ на Шухмина-Щукина. Она чувствовала особую ответственность за училище, нося­ щее имя ее мужа. Один за другим восстанавливают вах- танговцы свои спектакли. То оформление, что удалось вывезти из Москвы, главному художнику Вадиму Федоровичу Рындину пришлось срочно приспосабливать для ом­ ской сцены. Или даже делать заново деко­ рации. За неделю до нового, 1942, года театр по­ казал «Перед заходом солнца» Г. Гауптма­ на — спектакль молодого режиссера Алек­ сандры Ремизовой, поставленный перед войной. Театр усмотрел в пьесе Г. Гауптмана не только критику ханжеской буржуазной мо­ рали, но прежде всего отражение той борь­ бы, которую вели прогрессивные силы Гер­ мании с фашизмом перед захватом Гитле­ ром власти. Антифашистское звучание спектакля уси­ лилось в годы войны, в Омске, где в роли Клаузена дебютировал на вахтанговской сцене Алексей Дикий. Если первый испол­ нитель этой роли О. Глазунов с болью от­ рывал в спектакле от себя детей, то Клау­ зен — Дикий гневно изгонял их. Он «ис­ кал всю глубину философского конфликта между передовым человеком, каким являет­ ся Клаузен, и старым обществом, а не шел от частного случая, ограниченного рамками одной семьи»,— писал позднее Р. Н. Симо­ нов в «Советской культуре» в 1955 году. Да и весь спектакль окрасился в более контрастные тона. Леонид Шихматов, иг­ равший зятя Клаузена Клямрота, метивше­ го на его место в издательстве, в четвертом акте появлялся не в штатском костюме, как в московском варианте, а в форме штурмо- ВИК2. А спустя несколько недель омичи увидели «Егора Булычова...». «В нашем обиходе есть такое понятие: советская классика,— ьшсал известный театральный критик Юзеф Юзовский.— Иногда столь обязывающее определение применяется неточно, чересчур легко. Но есть художественные произведе­ ния, которые, бесспорно, выдерживают срав­ нение с самым большим, что было создано в искусстве, и потому действительно являют­ ся классическими. К таким явлениям теат­ рального творчества принадлежит «Егор Булычов и другие» М. Горького, постав­ ленный в 1932 году в Театре имени Вах­ тангова. Речь идет не только о пьесе вели­ кого писателя. Вахтанговский спектакль, образ Булычова, созданный Б. Щукиным, сохранились в памяти и в истории искусства как художественное открытие нового, глубочайшее постижение жизни человече­ ского духа на сцене»'. Но за десять лет, ко времени омской премьеры, спектакль претерпел немалые из­ менения. С 1941 года Булычова играл уже не Борис Щукин, а Михаил Державин. Не было в первоначальном составе и Николая Плотникова, введенного на роль Павлина вместо Державина. Изменения коснулись и других ролей. Так, Ю. Юзовский обратил внимание, что Варвара у Д. Андреевой «утеряла и... жестокость, и колючесть, и сухость, стала мягче, круглее, уступчивее». И все же это был вахтанговский «Булы­ чов», явление высшего театрального поряд­ ка, актерское искусство в совершеннейшем своем выражении. В замечательной поста­ новке Бориса Захавы, где он сам исполнял роль Василия Достигаева, выступала целая когорта больших артистов, искусством кото­ рых восхищался еще Горький,— Цецилия Мансурова, Нина Русинова, Елена Алексе­ ева, Анна Дапорожец... У входа в партер омского театра есть несколько мест, которые обычно занимают артисты, их родные, знакомые. На одном из них в этот январский вечер сорок вто­ рого года сидел Сергей Лукьянов, мало ко­ му известный тогда артист омской труппы. Стараясь не упустить ни одного слова, ни одной мизансцены, смотрел он горьковский шедевр вахтанговцев. И, конечно же, даж е мечтать не мог, что пройдет год — и Рубен Николаевич Симонов пригласит его в свой театр, а в 1951-м, в новой редакции спек­ такля, отдаст ему роль Егора Булычова. Большие творческие возможности вах­ танговских артистов побудили областной отдел по делам искусств открыть в Омске еще один театр — миниатюр (вначале его хотели назвать — эстрады и миниатюр). Уже в декабре 1941 года было принято ре­ шение о предоставлении ему помещения по улице Лермонтова, и у Щукинского учили­ ща появились соседи. К весне сорок второ­ го театр переехал — занял здание бывшего Никольского собора. Омский театр миниа- ' Ю з о в с к и й Ю. «Спектакля и годы» М., «Искусство», 1969.