Сибирские огни, 1984, № 4

в столовой, в подвальном помещении драмтеатра, гостей ждали ошеломляюще вкусные, почти нереальные сардельки. Как до войны. Но кто-то принес омскую газету, она открывалась, перепечатанной из «Прав­ ды» передовой. «На оборонительные рубе­ жи вышли рабочие батальоны районов сто­ лицы...— прочли в ней.— Постановлением Государственного Комитета Обороны в г. Москве и прилегающих районах введено осадное положение». Война во все вносила свои коррективы. Разумеется, город надеялся, что у него хватит сил помочь театру еще в октябре показать свои первые спектакли. Но поло­ жение на фронте стало настолько серьезным, поток эвакуируемых предприятий, кото­ рые надо было пускать немедленно, не от­ кладывая ни на один день, вырос в такой степени, что, в общем, довольно средней величины город, числивший до войны примерно триста тысяч жителей, просто не располагал ни такими производственными помещениями, ни сколько-нибудь значитель­ ным жилым фондом. Станки нередко при­ ходилось запускать прямо на снегу. Чтобы расселить эвакуированных, пошли на край­ ние меры: часть жителей выселяли из города в сельские районы, а оставшихся, как го­ ворили в то время, «уплотняли» — подсе­ ляли к ним приезжавших. Нередко в од­ ной комнате жило две-три семьи. Рассказываю это, чтобы объяснить, как трудно было в том жестоком октябре соз­ дать хоть какие-то условия для работы и жизни вахтанговцев. Удалось разыскать список с омскими ад­ ресами вахтанговцев: почти все они жили в деревянных домишках без всяких удобств. Омск был тогда одноэтажным городом. Только Р. Н. Симонова, А. Д. Д и ­ кого, М. С. Державина, Ц. Л. Мансурову, А. Л. Абрикосова и еще нескольких веду­ щих артистов поселили в благоустроенных квартирах в построенных незадолго перед войной многоэтажных домах. Впрочем, бла­ гоустройство их в то время было весьма относительным. Батареи парового отопления не грели, приходилось пользоваться «бур­ жуйками». Остальных расселили на «уплотненной» жилплощади, порой до предела стесняя здесь омичей. Но никаких конфликтов не возникало. Встречали артистов радушно, помогали чем могли — и мебелью и веща­ ми. Не простым оказался и вопрос с помеще­ нием для работы. Очевидно было, что им станет здание облдрамтеатра,— прекрас­ ный, но не очень просторный по московским меркам «чертог муз», как называл его Л е­ онид Мартынов. Только что делать с ом­ ской труппой? На восток страны эвакуировались десят­ ки театров, и, естественно, лучшие, но, к сожалению, немногочисленные тогда теат­ ральные здания передавались приезжаю­ щим коллективам. Ряд театров пришлось закрыть, другие переехали в города помень­ ше: челябинский — в Шадринск, иркут­ ский — в Читу, новосибирский «красный факел» — в Кузбасс... Омскую драму собирались перевести в Тару. В ту самую Тару, из которой через несколько лет поедет в омский театр, а оттуда — в Щукинское училище Михаил Ульянов. Но, несмотря на огромный авто­ ритет вахтанговцев, главному режиссеру омичей Лине Семеновне Самборской уда­ лось оставить театр в Омске. Решено было работать в одном здании. В Омске понимали, что такое Вахтан­ говский театр. Но и свой ценили, тем более что как раз в то время он находился на подъеме. Появились спектакли большого общественного звучания — трилогия о В. И. Ленине, «Фельдмаршал Кутузов». В них играли интересные артисты: первый в Омске исполнитель роли В. И. Ленина Н. Колесников, А. Суханов, С. Лукьянов. В труппу в начале войны перешел из Харьковского русского театра народный ар­ тист УССР Л. Колобов. Были и объективные причины, позволив­ шие оставить театр в Омске: все же сюда эвакуировали три, а не десять, как в Но­ восибирск, театров. Кроме вахтанговцев, приехали еще украинский театр им. Зань- ковецкой и позднее — Сталинградская опе­ ретта. Вскоре стало ясно, что раньше середины ноября москвичи не сумеют начать свои выступления. Правда, первое из них состо­ ялось несколько раньше, примерно," через неделю после приезда, когда еще жили в школе. Надо было представиться омичам, показать, что такое вахтанговцы. Удался тот концерт, но до спектакля было еще д а­ леко. Декорации ряда спектаклей погибли во время бомбежки театра, другие прочно застряли в Москве, наконец, совсем не простыми оказались первые омские недели. Но вахтанговцы все же надеялись к 13 ноября — двадцатилетию театра — от­ крыть свой первый военный сезон. Думали они, что в омской афише будет не менее двенадцати названий. Забегая вперед, ска­ жем, что только шесть постановок увидели омичи. Большая часть имущества так и не пришла из Москвы. Серьезные трудности возникли с переносом спектаклей на значи­ тельно меньших размеров сцену облдрамте­ атра. А главное — многое переиначила война. В статье, появившейся в «Омской правде», директор театра Я. Ф. Рыжакин писал, что театр привлекает «для написания пьесы... омского поэта Л. Н. Мартынова». _Весной 1980 года, за два месяца до сво­ ей кончины, Леонид Николаевич Мартынов рассказал мне об этом. Оказалось, идея принадлежала Анатолию Иосифовичу Го­ рюнову, замечательному артисту и челове­ ку редких душевных качеств. «Ему втемя­ шилось в голову, что я могу написать пьесу... В общем, не вышло ничего, я ока­ зался антисценичным»,— похоже, подвел черту под разговором Мартынов, но вдруг стал вспоминать пьесу. Говорил быстро, записать почти ничего не удалось. Отложи­ лось только, что в своих странствиях герои ее попадают то в Индию, то в Сибирь __ на Обь, встречают там Злату-бабу, а это уже знакомый мартыновский образ. Д а и пьеса была в стихах. «Громадная. Но не надо браться не за свое дело»,— заключил Леонид Николаевич.