Сибирские огни, 1984, № 4

исходит потому, что издревле мифологическая картина мира у всех народов была достаточно единой, и на базе этого великого единства зародилось само понятие красоты. Велимир Хлебников, сверхзадачей творчества которого было, если использовать слова М. Горького, превращение земли в «прекрасное жилище человечества, объеди. ненного в одну семью»,— не довольствовался только отражением мифов в культуре, начиная с античной, но постоянно стремился к мифу в его первоначальном, чис- том виде. Однако обзорно проследим небесную охоту в народах Приамурья. Нанайское сказание, записанное Бертольдом Лауфером в конце прошлого века, свидетельствует о том, что жили некогда три человека: Шанвай, Шанкоа и Шанка. Онй-то и послали лебедей нырять за землей. Земля появилась, расти начала, Амур потек. Потом эти три человека сделали еще троих — мужчину Кадо, женщину Джул- чу и девушку Мамилжу. Постепенно народ размножился, стал жить вдоль Амура. Однажды Кадо сказал — на небе три солнца, жить невозможно, слишком горячо. Хо­ чу,— сказал,— застрелить солнце. Его жена сказала ему; иди1 Кадо пошел к восходу. Вырыл яму,, затаился. Появилось первое солнце. Выстрелил Кадо и убил его. Во вто­ рое — промахнулся. А третье снова поразил своей стрелою. Вернулся домой — не так жарко. Мамилжи успела сделать рисунки на камнях, пока были три солнца. А жена Кадо — Джулчи сказала: теперь люди будут знать, что мой муж убил два солнца... Когда осталось одно светило — камни стали твердыми... И. А. Лопатин (1922) сообщает гольдский вариант небесной охоты, по которому первыми людьми на земле были брат и сестра — Ходай и Мяменди, появившиеся не­ известно откуда в те времена, когда на небе было три солнца. Для обустройства зем­ ли сестра просит брата убить лишние светила, и он исполняет ее просьбу, сбивает два солнца из лука. Оба сказания — и гольдское и нанайское — повествуют еще и о том, что с обу­ стройством земли расплодилось чрезвычайно много народа, так что мифическим пра­ родителям пришлось сделать людей смертными, чтобы на земле не было так тесно и чтобы новые поколения сменяли старые. Гольдские легенды о небесном стрелке закан­ чиваются рассказом о шаманском дереве, появлении первого шамана, призванного необходимостью провожать души умерших в иной мир. Ходай — небесный стрелок становится таким старым, что уже не может плавать против течения и поворачивает у своего жилища, у берега, Амур в обратную сторону, чтобы без помех возвращаться с рыбалки или охоты. Но вскоре увидел Ходай, что люди от этого совсем обленились, и вернул реке нормальный ход... И Ходай, и отец первого человека Долчу-Ходай, и богатырь Боа Эндури, и орочский стрелок Хадау — все они восходят к единому «культурному геровд» древне­ го палеоазиатского мифа. Теперь обратимся к орочскому его варианту, на который, собственно, и обратил внимание Велимир Хлебников. В современной записи этот миф таков; Три солнца «Сначала светили три солнца. Тогда наша земля только еще начинала остывать. Земля была еще совсем жидкая, как вода. Когда светили три солнца, вода нача- ла убывать, а земля твердеть! Невыносимо жарко было на нашей земле. Кипели скалы, кипели камни. В те времена на земле не было никаких племен, никаких живых существ. Были только одни Хадау. Когда земля затвердела, Хадау пус. ТИЛ стрелы в два солнца и убил — одной стрелой старшую сестру, а другой младшую сестру. Оставил только то солнце, которое было посредине. „.После этого-то и создал Хадау семью орлов и семью воронов. А уже после этого люди начали рождаться в разных местах!..» («Орочские мифы и сказки». Новосибирск, «Наука». 19661 Представления южных и северных народов Сибири о Вселенной сходны в глав­ ном в том, что они связывали Вселенную с охотой, все части земного и небесного ми 137