Сибирские огни, 1984, № 4

лись ли ей горы внизу, под ногами,— парень-то спокойно курит и даже, может быть, ничего не видит вокруг. — Это мираж? — переспросила она, не в силах отвести глаз от колышущегося в тумане причудливого нагромождения. — Каменные Могилы,— сказал парень.— Заповедник. Ей мало что все это сказало, но она не стала спрашивать дальше, поджидая, не скажет ли он еще что-нибудь. Но парень молчал, доку­ ривал, глядя вдаль, на скалы в степи. — Красиво...— вздохнула она, так и не дождавшись его объяснений. — Змей много, гадюк,— сказал он «ак бы в ответ. Противный,— подумала Оленька о парне,— противный. Но слово это родилось в голове, не вызвав отклика в сердце, потому что сердце будто дышало этой раскрывшейся далью. Уже идя опять след в след за парнем по дороге меж полей, она все видела перед глазами эту даль, и туман, и темные пики гор, и, конечно же, размышляла о том, что вот обживется у тети Тани и придет на Каменные Могилы, все хорошенько излазит, рассмотрит, узнает; придет, может, даже одна, но уж во всяком случае без парня и без авоськи. И, взглянув на эту самую авоську в длинных руках парня, она враз ужаснулась: что бы она делала с чемоданом, с книгами в степи, если бы не он! В Ивановку они пришли, когда уже не было солнца и сумерки висели над ивами. Окна в хате были темны. — Тетка Татьяна на ферме,— успокоил Оленьку парень. Он поставил вещи и поглядел куда-то за пруд. Воробей в кепке спал. Оленьке стало не по себе при мысли, что парень из-за нее про­ шагал несколько лишних километров. Она торопилась сказать что-то такое, что загладило бы эту ее провинность, но ничего не могла при­ думать подходящего. — А знаете, я стихи сегодня сочиняла,— сказала она. Парень посмотрел на нее. — Да. Не будете смеяться? Нет? Ну, слушайте. По сырым и дымящимся просекам, И на солнце горящим просекам Я иду собирать пролески. — А дальше? — Дальше так: По сырым и дущистым просекам, И на солнце глядящим просекам Я иду собирать пролески. — Все одно и то же,— сказал парень. — А я люблю короткие стихи,— сказала Оленька.— И чтоб они были ни о чем. — Зря,— сказал парень.— Придумай еще что-нибудь. — Ладно,— вздохнула девочка. Она стряхнула с кепки комочки земли, налипшие при ловле во­ робья, протянула кепку парню. — Выпусти,— сказал парень о воробье,— он будет жить во дворе. — Хорошо,— сказала Оленька. Ей вдруг захотелось стать на цыпочки, дотянуться до краешка его щеки, но она только сказала шепотом: — Спасибо вам. Он натянул кепку на уши, махнул рукой и зашагал по улице к ферме. Идти в Лисино ему не хотелось.