Сибирские огни, 1984, № 3

в дальнейший путь, который с каждым новым рассветом казался им все длиннее. Тяготы перехода через тайгу начинали постепенно отражаться и на животных, и на людях. А между тем, по подсчетам Митрича и тети Глаши, миновали лишь половину пути. Ничего не поделаешь, надо бы­ ло остановиться на более продолжительную стоянку, тем более что не­ сколько животных заметно ослабли. Для лагеря выбрали просторную пойменную поляну, где росла сочная трава, а удобный подход к воде облегчал безопасный водопой. По краям поляны, как и по другую сто­ рону реки Кедровки, раскинулось густое, устремленное ввысь царство тайги. До населенных пунктов далеко. И поэтому место это было испо- кон веков глухим, травы на лугах пожухлые, некошеные — словом, места, по которым не ступала нога человека. Последние охотники были, по-видимому, здесь еще до войны. Сташек и Ваня обнаружили на бере­ гу реки заброшенную избушку, полуразвалившуюся, обветшалую, про­ копченную, опутанную паутиной. К сожалению, воспользоваться ею бы-- ло уже невозможно. Ее разрушили время, морозы, дожди и отсутствие человеческих рук. Поэтому надо было подумать не только об огражде­ нии для скота, но и о пристанище для людей. В то время как тетя Глаша и Анюта присматривали за стадом, дед Митрич с ребятами оборудовали стоянку. Место для скота они выбрали в углу поляны. С одной стороны протекала река, с Другой —•находилась пологая дуга высокого скалистого обрыва, на который не только стаду, но и человеку трудно вскарабкаться. В непосредственной близости от загона, на сухом месте под скалой они соорудили солидный шалаш, снаружи накрыли его березовыми ветками и еловыми лапами, внутри выложили папоротником и сухой травой. Рядом с шалашом стояла те­ лега с пожитками, паслись расседланные кони. Дедушка Митрич по- . шел на реку наловить рыбы на вечернюю уху, а ребята, перебросив через плечо старые берданки и свистнув Бродягу, решили поохотиться. Прекрасна осень в тайге. Особенно в солнечный теплый день. Ваня и Сташек сидели на высоком, фиолетовом от вересковых зарослей, за­ литом солнцем холме, с которого открывалась широкая панорама раскинувшейся вокруг тайги. Друзья видели пестрое пятно стада, па­ сущегося на поляне, хатку-шалаш, Анюту, вешающую котелок над костром, тетю Глашу, стирающую что-то в реке. Только Митрича не су­ мели высмотреть: наверное, примостился где-то у воды. Куда ни кинь взор-—тайга. Пологие холмы, долины, болотца, покрытые безжизнен­ ными островками-кочками и серебристым от старости мхом. Темно-зе­ леные, золотисто-коричневые, переходящие в багрянец краски тайги. Бледно-голубая лента реки. А надо всем этим до звона в ушах тишина. Сташек лениво протягивает руку к темно-красным кистям брусники. — А если мы с тобой с двух сторон зайдем, вон там, в низинке? — предлагает Ваня.— Нравится мне этот молодой соснячок. Может, под­ нимем какого-нибудь козленка. — Знал бы ты, как неохота. Такое солнце... — Ну, а вечером ножку косули слопать не отказался бы? — Что правда, то правда. Надо попытаться. Если поднимем кого- нибудь— хорошо, а если нет, то,, по крайней мере, по дороге грибов насобираем. — И до поляны оттуда ближе. Пошли. Ты иди направо, а я пойду налево — встретимся в долине... С холма к реке вела не очень широкая, поросшая молодым сосня- кбм низина. Ее пологие склоны образовывали узкую лощину над рекой. Ваня не без основания считал, что в таком молодняке, на солонцах, можно встретить козла. Сташек спускался вниз по правому, освещен­ ному солнцем откосу. Он не ждал, что кто-нибудь попадется на мушку его старой берданки, позаимствованной на этот случаи у тети Глаши, поэтому ружье небрежно болталось у него на плече, стволом вниз. И, по правде говоря, он больше смотрел по сторонам в поисках сочных, огромных ягод ежевики, коричневых шляпок молоденьких боровиков,