Сибирские огни, 1984, № 3

хоть как-то .отвлекаешься. В книгах об Антарктиде все пишут, что самое перйое чувство, посещающее человека после _прибытия на станцию,— тоска, в первые месяцы у меня ее не было совсем. Может быть, потому, что физически было очень тяжело. З а­ то теперь я ее ощущаю очень четко. И раздражение временами накатывается из-за самых что ни на есть пустяков. Спросишь что-нибудь V жены в радиограмме, а она возьмет и пришлет неполный ответ. Вот и думаешь; неужели они там, на Большой Земле, не понимают, что их радиограммы для нас единственная ниточка? Наверное, все-таки не понимают. Слишком много у них разных дел и забот,, и трудно себе пред­ ставить, что человек может сутками не думать ни о чем другом, кроме как ждать от­ вета на свой пустячный вопрос. Д а и с передачами Всесоюзного радио какие-то неу­ вязки. Записываются только родственники москвичей и ленинградцев. А остальным — сиди да облизывайся? Несправедливо как-то... И становится обидно и тоскливо. Чем бы это можно было объяснить? Зимней депрессией? Д а ты не скрывай, доктор, мы же теперь без двух минут уже бывалые полярники, отзимовавшие на самом Востоке. Ночь-то скоро кончается! — Сплюнь! Д о «отзимовали» еще как до Киева пешком! А относительно депрес­ сии ты ведь и са.м знаешь — что. еще хочешь услышать? Д а, чуть не забыл — у меня есть для тебя чудесное лекарство. Солоухин; «Трава». Можно перечитывать сто раз — и все равно интересно. И по настроению как раз подходит для зимовки. — Принеси,— загорается Володя.— В обшем-то я себя сейчас и физически, и мо­ рально чувствую вполне удовлетворительно. И вот что думаю; не в физических конди­ циях главная сила полярника. Ляликов или Капорский — внешне совсем хлипкие, а смотри, как работают! Можно сказать, идеально подходят для всех мыслимых экспеди­ ций, включая косвлические. Разве не так? Несомненно, так. Но и чисто физическая адаптация тоже имеет очень большое значение. Одна из любимых тем станционной молодежи — разговоры об альпинизме. Действительно, отзимовать год на пяти тысячах метров высоты в пересчете на содержа­ ние кислорода — это- что-то да значит. Звонит телефон. Только сейчас соображаю, что, заговорившись, забыл сообщить дежурному с своем благополучном приходе. Сегодня дежурит Ильин, он последнее время ходит мрачный и злой, так что сейчас мне будет... Ильину есть от чего быть мрачным. Во-первых, разболелась ушибленная в нача- ,че зимовки нога. Во-вторых, у него сломался «Метеорит», и Струив устроил ему раз­ вое. А третью причину теперешней мрачности он накликал на себя сам, Выйдя от Струина, он за что-то напустился на Виктора Нарского, в запале совсем позабыв про острый язык нашего повара. , — Расскажу я вам, ребята, действительную историю, случившуюся на одной из пограничных застав,— нё смолчал выглядывающий из окошка раздачи Виктор.— Идет по дороге пограничник, а навстречу ему корова с жестяным колокольчиком на шее. Дин-дон, дин-дон. Поравнялась она с пограничникам и вдруг спрашивает человече­ ским голосом, не подскажет ли он, как пройти в ближайшую деревню. Пограничник был не дурак — сразу смекнул, что раз корова не знает, как пройти в деревню, зна­ чит она не местная. Он выхватил кинжал и задержал корову. На заставе выяснилось, что это была вовсе не корова, а переодетый в корову шпион. Смотрю я сейчас на Иль­ ина, и он очень напоминает мне... — Пограничника?! — подзуживает Виктора Саша Ляликов. — Или корову? — притворно удивляется Саша Анфиногенов. -ь_ Не то и не другое. Напоминает он мне тот жестяной колокольчик, что был у коровы на шее. Дин-дон, дин-дон. Чем пустозвонить, лучше бы «Метеорит» свой вог время ремонтировал. Д а, с Нарским шутки плохи! В последние недели Виктор совсем закормил нас нестерпимо надоевшими кашами. На все мольбы сварить или поджарить хотя бы по одной картофелине на брата Нар- ский отвечает загадочной, словно египетский сфинкс, сентенцией; «Если хочешь, пере­ секая реку, приплыть к определенному месту, бери выше». Выше его каш уже некуда! Чутко улови% момент, когда недовольство может выплеснуться в открытый «бунт», Виктор всегда пресекает его в самом корне; — Лук катастрофически прорастает! — громогласно объявляет он после обеда,— Будем его пассировать, то есть чистить и заливать маслом. Наплачетесь ужо у меня! А в качестве награды — пельмени по-симферопольски! Пять процентов мяса, девяно