Сибирские огни, 1984, № 3

его пожилая немка. Вышел. Она поспешно закрыла за ним д .зер ь. Сташек нарочито громко кашлянул, хлопнул дверью своей комнаты и на цыпочках, потихоньку, возвратился к дверям Штейнов.- Но там бы­ ло тихо: ни возни, ни каких-либо других звуков. Но этот ремень? Ну и что? Мало ли теперь военных вещей носят люди! Вернулся к себе, насвистывая, закончил бритье, надел мундир со свежим белым подво­ ротничком, причесался, ковырнул ножом несколько раз тушенку и вы- ьнел в парк. Когда Родак проходил мимо окна Штейнов, вспомнил ви­ севший на умывальнике военный ремень. Никогда такого у старого садовника не видел. Направился по аллее парка в сторону моря. Под большим каштаном сидели несколько солдат, подставив лица солнцу, курили. Юлек Бжозовский тихонько напевал, подыгрывая себе на гармоише: Как улыбка девушки любимой. Как дуновенье пробуждающейся весны... — Присядь, старший сержант, куда так торопишься? О Варшава, ты сегодня не такая... Гармонист поднял голову и заиграл тише. — Видел Дубецкого? — спросил он. — Как же я мог его видеть? Ведь Дубецкий в госпитале. — Вернулся вчера поздно вечером. Минуту назад был здесь, искал тебя, говорил, что у него к тебе какое-то дело.Везет же парню. Нога уже зажила, а он еще неделю отпуска получил. — Где он сейчас может быть? — А черт его знает. Наверное, поковылял кГожеле. — Пойду поищу его. Дубецкий, Фелек Гожеля и две девушки, Зося и Тереса, сидели на скамейке на берегу моря. — О, легок на помине,— обрадовался Гожеля. Зося, темпераментная, симпатичная блондиночка, за которой явно приударял сам поручик Талярский и которая столь же недвусмысленно отдавала предпочтение капралу Гожеле, воскликнула с притворным удивлением: — Где вы прятались, Сташек! Я вас так давно не видела! Мы как раз говорили о вас. Стефан вернулся из госпиталя и привез записку от Евы. Ева пишет, что живут хорошо, что в госпитале заботливо уха­ живают за Кларочкой. И что скоро возвратятся в Зеленое, а если пред­ ставится возможность, то поедут прямо в Варшаву. Вот тебе и подруж­ ки! Прямо в Варшаву, а меня одну хотят здесь бросить! — Ну так уж и одну, Зося. А я что, не в счет? — вмешался Гожеля, пытаясь обнять девушку. — Отстань. Послушайте дальше, Сташек. В конце Ева пишет дословно так: «Передай особенно горячий привет Сташеку Родаку, это действительно мировой парень, ведь он так все время заботился о нас, как брат»... — Тоже мне брат нашелся! — снова перебил Фелек. — Ты успокоишься или нет? — турнула его Зося.— Тебя-то, впро­ чем, трудно представить в роли брата, но Сташек... «Мы говорим не­ редко о всех вас и вспоминаем вас. с теплотой». Вот видите, Сташек? — Спасибо, Зося. Ты меня, кажется, искал,— обратился Родак к молчавшему до сих пор Дубецкому.— Как твоя нога? — Нога в порядке. А тебе я должен передать привет и записку. Сложенный треугольником листок, вырванный из какой-то старой немецкой бухгалтерской книги. Сташек крепко зажал его в ладони. — Ну и как он там? Дубецкий ответил не сразу: — Эвакуировали его. Кажется, в Москву. Обещали сделать про­ тезы. Перед отъездом он написал записку и попросил передать ее тебе. Ждал тебя, все время вспоминал, рассказывал, как вы вместе бродили о