Сибирские огни, 1984, № 3

— А помнишь, как ты гнался за мной с крапивой и хлестал меня по ногам... Зардевшаяся Марыся подогнула под себя ноги, стыдливо одерну­ ла коротенькую юбчонку, чтобы прикрыть колени. — Извини меня за крапиву.— Сташек взял ее руку и нежно погла­ дил. Она сделала движение, как бы желая вырваться, но раздумала.— Ты красивая, Марыся. — Не говори так, не надо.— Девушка опустила сияющие глаза, — Ты с кем-нибудь вс'гречаешься? — Да что ты! Мама бы мне такое устроила! И сейчас наверняка выглядывает в окно. А ты? И что вообще собираешься делать? Оста­ нешься в армии или в Калинову к дедушке вернешься? — Не обязательно в армии. Но, наверное, останусь на западных землях. Людей туда все больше приезжает. Некоторые — це­ лыми семьями. — А у тебя кто-то есть? — Недавно познакомился с одной девушкой. Она такая,- что... — Знаю... Я сразу поняла, что у тебя должна быть девушка. Как только увидела тебя, ^асивая? — Для меня она — самая красивая. — Конечно, Ну я пойду... — Марыся, не сердись. Ты даже не знаешь, с какой симпатией я к тебе отношусь. — Я к тебе тоже, Стась. А почему я должна сердиться? Приезжай как-нибудь еше раз к нам, й Калинову. — Марыся! • Он нежно притянул ее к себе и хотел поцеловать. Она закрыла гла­ за, приоткрыла губы, но последним усилием воли легонько оттолкнула его. — Не надо... До свидания, Стась. — До свидания, Марыся... Ночь. Последняя ночь отпуска. Они легли спать рано. Дед уже похрапывает на своей кровати под образами святых. Сташек ворочает­ ся на диване, не может уснуть. Столько воспоминаний связано с этим домом, столько мыслей о том, что было, что есть, что будет, вертится у него в голове. Луна заглядывает в окна, в избе светло, как днем. Вдруг он вздрогнул, напряг слух. Как будто бы цокот конских копыт. Тявкнул пес. Вроде бы чьи-то голоса. Тук, тук! Осторожно по оконной раме, а потом по стеклу. Дед тоже уже проснулся. — Не открою,— говорит шепотом. Сташек быстро натягивает брюки, хватает автомат и прижимается к стене, подальше от окна. Стук повторяется. — Откройте, батя, это я. — Изидор! — Дедушка подходит к окну,— Сейчас, сейчас.—И тихо Сташеку: — Никого, кроме него, не вижу. Открою. Вместе с дядей Изидором в избу вошли еще четверо. Все, кроме него, в военной форме, обвешанные оружием. Не разрешили зажечь лампу. — Видно, как днем, посидим минуту при свете луны,— решил вы­ сокий, статный мужчина с двумя звездочками поручика, перетянутый портупеей, с пистолетом на боку. Офицерские сапоги начищены до блеска. Фуражка-конфедератка с орлом в короне. Изидор молча обни­ мает Сташека. По его заросшим щекам катятся слезы. Они ничего не говорят Друг другу. Не знают, что и говорить, особенно при посторонних. — Ну, «Колос», представь же меня наконец своему племяннику. Мы специально сюда выбрались, чтобы познакомиться со стар­ шим сержантом. Сташек не двигается с места. Думает, но ничего разумного пока в голову ему не приходит. «Колос» — это дядя Изидор. Вид у него