Сибирские огни, 1984, № 3

— я пригоняю с:сда гусей почти каждый день. А я тебя уже ви­ дела. — Где, когда? — В воскресенье вы все вместе шли в Тлустый. Наверное, в костел, . и здесь я тебя тоже видела. Ты ловил рыбу. Только у нас так не ловят. Надо искать рыбу под камнями. Если хочешь, покажу, как... Он, конечно, хотел. С тех пор они часто встречались с Наталкой в яру. У ручья. Вместе бродили по воде, выискивали под камнями рыбу, грызли початки молодой кукурузы и лакомились сладкой красной мякотью огромных, спелых арбузов. Была Наталка, ну и что из того. Довольно долго она не интересовала его как девушка. Но все же именно эта чернобровая, смуглая и ловкая, небольшого роста укра­ инка стала как раз той, на которую Сташек посмотрел однажды, как мужчина на женщину. Они бродили по ручью, гонялись' друг за дру­ гом, брызгались водой. Наталка упала и быстрое течение ручья задра­ ло ее платьине. Мелькнуло обнаженное тело. Она вскрикнула то ли от страха, то ли от стыда. А у него пересохло в горле. Он подбежал, чтобы помочь ей встать. И совершенно бессознательно обнял ее так, что его ладони оказались на упругой, как пружина, девичьей груди. — Пусти мене. Ось дурний! — она вырвалась из его рук, выскочи­ ла из воды и начала проворно карабкаться на обрывистый склон яра. — Наталка! Куда же ты, подожди... Не подождала: И несколько дней — от обиды или стыда — не приходила к ручью. Сташек носил в себе образ ее смуглого тела и думал о том, что должен жениться на Наталке. Много позже он даже сказал ей об этом. ^ Он часто вспоминал потом о ней, а впрочем, помнит и поныне чернобровую Наталку, на которой хотел жениться, но которую так и не успел даже поцеловать... Зато поцеловал Касю. В губы. Как целуют женщину ради самого удовольствия от поцелуя. Каська была сверстницей Сташека. Малень­ кая, пухленькая, со вздернутым носиком и вечно смеющимися, слегка прищуренными глазами. Она заплетала каштановые волосы в две короткие косички с бантами на концах. Непоседливая, неистощимая на выдумки, смешливая. Эдакая вертушка и юла. Но Сташеку она нравилась. Даже очень. Они жили на Пойме в одном бараке. Умерла мама. Отец уехал на сплав. Сташек ходил на работу, ел в столовой, в барак .возвращался поздно, падал на нары и сразу же засыпал. Однаж­ ды утром он проснулся с ощущением, что проспал на работу. Попро­ бовал встать, но неожиданно у него закружилась голова, его бросило в жар, и он почувствовал такую слабость, что рухнул снова. Не знал, как долго пролежал так, помнит только, что его мучила страшная жажда, но не было сил дотянуться до стоящего в углу ведра с в.одой. Вдруг он почувствовал, что над ним склонилась Кася. Дала ему воды. Что-то говорила. Привела фельдшера. То плакала, то смеялась. Кор­ мила его каким-то супом, с ложечки, как младенца. А когда после сильного жара его начинал вдруг бить озноб, Кася топила печь, ку­ тала его, чем могла, и поила горьким, как полынь, но зато горячим чаем, заваренным малиновыми стеблями. Фельдшер сказал, что у него был приступ малярии. Сташек выздоровел, но был очень слаб. Выходил на улицу и са­ дился у барака или немного дальше, на обрывистом берегу Поймы, и грелся на солнышке. Кася, как только управлялась с дсимашними делами и двумя маленькими братишками, приходила и садилась рядом. Смотрели на медленно движущуюся воду, молчали или гово­ рили о всякой всячине. Чаще всего все же о Польше: когда они, наконец-то, туда вернутся и как там будет. Вспоминали сады, поля кукурузы и бахчи с сочными арбузами. Сташек быстро набирался сил. Начал снова работать. Кася как всегда, сидела в бараке и воевала со своими малышами. Как-то в воскресенье они отправились вместе за лесной клубникой. Хорошую