Сибирские огни, 1984, № 3

КРИТИКА ли тер А тн ровед ени б А. Никульков ПОЭТОВ ВЫБИРАЕТ НАРОД Почти одновременно прошло три дискус­ сии о поэзии — в «Литературной газете», «Литературной России» и в «Сибирских ог­ нях». Шли они параллельно, по законам ев­ клидовой геометрии, не пересекаясь. Один единственный автор — В. Курбатов участво­ вал в двух дискуссиях: в «Литературншч России» и в «Сибирских огнях», но и он никак не связал их, ограничиваясь каждый раз кругом оппонентов из данного печатно­ го органа. , О чем это говорит? Вероятно, о том, что в дискуссиях не прозвучали какие-либо но­ вые, принципиально важные идеи, которые захватили бы всех. Все вращалось вокруг положений известных, бесспорных, которые варьировались лишь в конкретном приложе­ нии их к тем или иным явлениям поэзии. Это говорит также о том, что конкретный разговор шел на среднем срезе текущей поэзии. Не опровергались бездарности, по­ лучившие кое-какое имя благодаря дру­ жественной критике; почти не задевались вершинные явления современной поэзии. А поскольку поэтов именно средней руки у нас великое множество, то на каждую дис­ куссию хватило с избытком «своих» имен. Если бы конкретный анализ равнялся на главнейшие критерии и высочайшие мерки, то сразу бы, как на третьем туре экзаменов в театральных училищах, резко сократилось бы число претендентов, выдерживающих такой анализ. С другой стороны, обилие поэтических имен, названных в трех дискуссиях, вероят­ но, оправдано. Нельзя все же сбрасывать 00 счетов потребности самих поэтов во вни­ мании к ним. А. Кобенков, иркутский поэт, пишет, выступая в «сибогневской» дискус­ сии: «...я болезненно реагирую на нелюбо­ пытство общественного мнения по отноше­ нию к творчеству того или иного поэта, жи­ вущего в Иркутске, Хабаровске, Кемерове, Новосибирске». Для самокритично настроенного поэта дискуссии полезны уже тем, что на пере­ крестке мнений он имеет возможность точ­ нее определить свое истинное место в сов­ ременной поэзии, свой маштаб, освободить­ ся, пусть и с огорчением, от само­ обольщения. А для широкого читателя, для любителей поэзии, дискуссии интересны тем, что дают гораздо более подвижную, противоречивую, пеструю, а значит — более истинную карти­ ну текущей поэзии, чем одна, самая квали­ фицированная статья, неминуемо ограни­ ченная в той или иной мере суб-ьективными пристрастиями автора. Я ни в малейшей степени не осмеливаюсь связать все три дискуссии, тем более, что добрая треть поэтов, упомянутых в них, мне просто-напросто неизвестна, хотя я прилежный читатель стихов. Буду говорить лишь о своей «родной» дискуссии, которая началась в «Сибирских огнях» статьей московского поэта и критика Р. Винонена «Трое в нимбах — герой, поэт, критик» (№ 9, 1982). В нашей дискуссии очень остро прозвуча­ ла тема, не задетая ни в «Литературной га­ зете», ни в «Литературной России», четко выраженная в заголовке статьи А. Кобенко- ва: «Провинциальные поэты и поэты, ж иву­ щие в провинции» (№ 11, 1982). Он пра­ вильно, хотя и не ново утверждает: «Одна­ ко не все, что создается в провинции, непре­ менно провинциально»,— и приводит слова В. Астафьева: «В Москве не меньше провин­ циальных писателей, чем в провинции». А. Кобенков делает вывод, что стихи вто­ ричные, неоригинальные, равнодушные (то есть, короче говоря, неталантливые) — это и есть провинциализм. Вряд ли этот термин можно принять на вооружение критики. Ну, ладно, он прием­ лем, если иркутянин так оценит стихи како­ го-либо незадачливого москвича. Но если, не дай бог, московский критик употребит этот термин в оценке иркутского или там ­ бовских) поэта. То сам же А. Кобенков пер­ вый обидится на такое обобщение. Невнимание столичной критики к поэтам, живущим в краях и областях,— вот. соб