Сибирские огни, 1984, № 3

они подбежали к лежащему, молодой немецкий солдат смотрел на них полными ужаса глазами и постанывал, схватившись руками за живот. Рядом лежал брошенный узелок. — Он еше жив. Беги за Тылютским! Родак опустился на колени. Раненый был еще в сознании. Старший 4 сержант расстегнул на нем туго затянутый ремень и снял кобуру * с «парабеллумом». — Штейн? — спросил коротко. — 1а, Негвег1 51:еш прошептал раненый и заплакал, увидев, что между пальцев, сжимаюших живот, начинает сочиться кровь...’ 11 Было пасмурно, дул холодный ветер, и второй день подряд без пе­ рерыва лил дождь. Родак только что вернулся со своим взводом с за­ дания. Разыскивая немецких мародеров, они прочесывали окрестные перелески, заброшенные здания и бункеры. Кроме боеприпасов и разно­ образного оружия, которого все еще валялось повсюду несметное коли­ чество, они не нашли ничего и никого. Продрогший и промокший Родак только что снял мундир, скинул сорочку и вытирался полотенцем. Машинально глянув в окно, он тотчас же подозвал Гожелю. Старый Штейн, траурно одетый, с непокрытой, несмотря на дождь, головой, вел под уздцы лошадь, запряженную в телегу. На телеге гроб. Рядом с телегой, держась за ее кузов, брела также траурно одетая фрау Штейн. Песчаная дорога, которая вела на пригорок к евангелистскому кладбищу, была пустынна. Так они стояли вместе с Гожелей в молчании и смотрели, пока эта необычная похоронная процессия не скрылась за живой изгородью парка... Молодой Герберт Штейн умер в ту же ночь. А перед смертью, под­ давшись уговорам отца, рассказал майору Таманскому, что в старой мельнице вблизи Черного леса ждут его возвращения . четверо. На рассвете Родак получил приказ провести немедленно операцию. — Только помните, старший сержант, что все должно обойтись без потерь. Окружите мельницу и предложите немцам сложить оружие. Ну, а если будут пытаться прорваться, тогда... — Слушаюсь, товариш майор! Майор протянул ему руку и направился'к двери. От тела сына, ле­ жащего на топчане в перевязочной, поднялся с колен старый садовник и обратился к Таманскому: — Негг Ма]ог! * Командир батальона остановился, держась за ручку двери. — Господин майор, я знаю, я понимаю, что мы с женой нарушили закон, потому как не сообщили вашим солдатам, что наш мальчик появился в доме. Это было для нас потрясение, ведь мы были уверены, что наш маленький Герберт погиб, как и его старший брат Рудольф,’ убитый пол Сталинградом. Когда, наконец, моя жена натешилась воз­ вращением сына, я спросил его, как и откуда он взялся. Но ничего конкретного он мне не сказал. Был весь в грязи, худой, голодный. Гос­ подин майор, поймите нас, ведь это был наш сын! — Понять-то вас, Штейн, я могу. Но если бы вы его привели к нам, то не случилось бы этого несчастья... Майор расхаживал из угла в угол. — Я не прощу себе этого до конца дней. Я думал, что он останется до утра, что я его как-нибудь уговорю. А он взял и ускользнул ночью, прихватив с собой гражданскую одежду и немного еды. Господин майор, умоляю, отдайте нам нашего сына, чтобы мы могли сами его похоронить. Господин майор! — Мы, Штейн, не варвары. ' Да, Герберт Штейн, (нем.) ’ Господин майор! (нем.)