Сибирские огни, 1984, № 3

Затихла отара, неслышно клубясь вокруг мальчика. Птицы притихли. Щебетание их отлетело к предгорьям и вновь пришло. Вновь встали в степи суслики пыльными столбиками. Они сложили короткие лапки и тихо смотрели в небо. А там высветился и укрыл весь простор — зелено-синий великий пласт воздуха, и из него медленно всплыла радуга — широкая и крутая. Дальним концом она встала на верхушку Бай-Тайги, а ближний ее конец при- скользил и упал на грудь мальчика. «Так вот какая она — поступь Орана Ээзи...» Радуга дошла до сердца. Красный цвет высветился в ней ярче, красный цвет заколыхался, ожил,.принимая в себя биение маленького живого сердца... ...и начались мучения... Мальчик стал постоянно видеть шумные яркие сны. Громадные всадники не отпускали его, говорили с ним, и он не мог вспомнить и понять, о чем они говорили. Снилось ему дерево, увешанное волчьими хвостами, как листьями. Снился ему черный бубен, с грохотом летающий по небу. Снились ему даж е русские люди. Днем в тишине, скрытые голоса окликали мальчика, дыхание его прерывалось, он падал, а когда приходил в себя, то долго не мог понять — где он. Он боялся рассказывать отцу и матери обо всем этом. Но муки не проходили... Ему казалось, что в груди его с места на место переползает что-то живое и мокрое, что грудь наполнена кровавыми пузырьками, острыми камушками, что тело его по­ жирают черви, а по оголенным костям вьются змеи. И тогда он часами сидел без движения, даж е боясь ощупать голову, ставшую голым черепом с выщербленными желтыми клыками... Пламя, особенно в ночи, тянуло его к себе. Тело мальчика начинало подергивать­ ся, становилось легким, мальчику казалось, что стоит ему закружиться у огня, и огонь вынесет его из юрты в небо. Он всегда носил с собою два камушка. Камушки сказали ему сами: «Возьми нас». Мальчик, зарывшись в овчины, ти­ хонько постукивал одним камушком о другой и успокаивался, и засыпал... Сородичи скоро поняли, что с ним творится, в роду этого десятилетнего пасту­ шонка были камы. Теперь пришел его черед готовиться к путешествию по дереву-доро­ ге. И предки в железных шапках не давали мальчику покоя, жили в нем и вели его к предназначению, жестоко испытывали. Выбора не было. Смерть или дорога. Только повисла на распялке первая шкурка для его будущего одеяния — вновь явились громадные всадники на ярых вороных конях. Сойдясь, они читали мудрую книгу, выискивая в ней то, что сказано о новом избраннике, а найдя, провели по его голове раскрытыми стра.ницами, и с этого дня все муки, страшные сны и дневные голо­ са оставили парнишку.» Прошло время. Старый дед из дальнего стойбища, могущественный кам Окно Земли впервые подсадил молодого преемника на дерево-дорогу, вместе с ним прошел до того места, где ствол разделялся на семь ветвей и пролетел с ним на бубне-олене туда, где каждая из ветвей разделялась на дороги — узкие, как след лыж. Через семь дней они спустились по корням дерева в нижний мир. Окно Земля самыми страшными и гнусными словами называл здешних темных жителей. Но чем гнуснее прозвища он давал им, тем жители становились благосклоннее, тем охо1^нее они указывали камам дорогу под землею. И там Окно Земли обменял сердце белого трехлетнего барана с черными щеками на душу больного соседа по стойбищу... . Каму было шестьдесят лет. Каму было семьдесят лет. В Год Змеи в далекой земле погиб его сын. В Год Змея захрипел верный ездовой бубен-олень. В Грд Змея обломилась его тропа на стволе ,, вечного древа. И радуга вытекла из его старого тела...