Сибирские огни, 1984, № 2

Рптм жизни на станции уже установился: подъем в 7.30. С 8 до 9 часов —• завтрак. Затем работа. С часа до двух — обед. Снова работа. С семи до вобьми— ужин, а затем относительно свободное время (кинофильмы и так далее). Но это расписание, конечно, вольное, и каждый подстраивается, в основном, ко времени своих исследований. Кямбуз работает круглосуточно — можно прийти и поесть в любое время (только мыть посуду з а ‘тобой будет уже не дежурный, а ты сам). Со дня на день ожидаем последние борты. В Мирном очень плохая погода — ветер, метели, нулевая видимость. Поэтому, хотя у нас на Востоке погода отличная, самолеты задерживаются. «Эстония» уже подходит к Антарктиде, с полной пересменой станций. Надо спешить, и строители несколько дней сидят буквально на чемоданах. Готовим домой маленькие посылки: фотографии, письма, слайды, пробирки со льдом из сверхглубокой скважины Востока. Я хотел вначалеотправить посылкука «Эстонию», чтобы там ее передали возвращающемуся на Родину Сергею Кривощекову, а он занесет ее жене. Но Сергей прислал радиограмму: «Володя, просьбу выполнить не смогу, поскольку возвращаюсь на «Зубове». Прошли Луанду. Желаю хорошей зимовки, выполнения программы. Сергей». Поэтому отдаю посылку Валере Соловьеву и прошу переслать домой. , ' Стало известно, что самолеты придут завтра. Разгружать их будем уже мы сами. Представляю, как изумятся Леня Елдышев и Капорский, когда увидят, как лихо мы бросаем ящики. Впрочем, еще неизвестно — так ли лихо это получится. И на следующий день... Один за другим взлетают оба борта: бело-красный Виктора Афонина и серебри­ сто-голубой с идущей по фюзеляжу надписью «Антарктида» — Виктора Голованова. Прощальный круг над станцией. Ровно через год зимовщик Двадцать пятой экспедиции врач-хирург Василий Панфилов напишет песню: Самолет, взревев, ушел ввысь. В небе — лишь инверсии следы. Роем в голове, гудя, неслись : Мысли, полные беды. Что нам делать? Мы одни, одни, И на тыщу верст лишь белый снег! зажглись вдруг вдалеке огни, И послышался мне детский смех. 'Зимовка Двадцать пятой еще далеко впереди. А сейчас на станции, словно в осажденной, отрезанной от мира крепости, остаются полярники Двадцать четвертой. 13 февраля. Очень светло. Солнечный Восток. Двенадцать часов ночи. Глава 5 КОНТИНЕНТ МУЖЧИН Сурово встретил человека загадочный шестой материк. О тяжелейших условиях первой зимовки в Антарктиде, о свирепости здешней природы первым сообщил Карстен Борхгревинк: «Нам не удалось установить столбы для палатки. Мы должны были поспешно влезть в свои спальные мешки, пока колючий мороз не лишил нас этой возможности... Некоторое время мы еще слышали вой урагана, бушевавшего над снежными полями, затем этот вой становился все тише и тише, а шелковое покрыва­ ло над нами все тяжелее. Черное пятнышко, которое представляли мы собою в бескрайней белой пустыне, было покрыто теперь толстым белоснежным одеялом. Антарктическому шторму не с кем было разделить свое мрачное одиночество...» Было совершенно очевидно, что противостоять антарктической стихии могут только мужчины, да и то далеко не все. Ледовый континент стал континентом Мужчин, мужчин с большой буквы. А женщинам... женщинам отводилась почетная! но традиционная, старая, как мир, роль: провожать мужчин в опасное путешествие, терпеливо и верно дожидаться их возвращения. Что же, ни одна женщина так и не ступила ногой на лед Антарктиды? Это в то время, когда три представительницы прекрасного пола уже побывали в космосе?! Для нас, жителей северного полушария, в Антарктиде мнотсда непонничио. Со-лн-