Сибирские огни, 1984, № 2

— Заходи «Плейбой» смдтреть,— приглашает Виктор.— В кают-компании делая пачка — американцы привезли. Совсем новые, декабрьские. Или пачку брошюр на русском языке. Что-то про бога. — Толстенных четырехсотстраничных ярких журналов «Плейбой», «Пентхаус», «Уи» на станции сколько угодно. По ним мы впоследствии совершенствовали одну из сторон английского языка: в журналах масса сленговых слов, не встречающихся ни в одном словаре. Американцы, прилетающие на «Геркулесе», систематически привозят эти журналы, по-видимому, для пропаганды западного образа жизни. Цветные вырезки из них висят во всех общественно-интимных местах, а попросту — в санузлах станции. Брошюры «про бога» тоже завезены американцами. Выбросить на свалку их еше не успели — и они сиротливо лежат на одном из стеллажей библиотеки. Последующие несколько дней обследую строителей Двадцать третьей экспедиции по программе Ю. С. Шевченко. Исследования Юрия Сергеевича касались, в основном, проблемы так называемых регионарных норм организма в [зазличных районах обитания человека, в частности, системы транспорта и потребления кислорода. Эта система чутко реагирует на прак­ тически любые изменения активности управляющих систем и является универсальным индикатором ,различных состояний организма. При обследовании отзимовавших полярников Двадцать третьей экспедиции было выявлено, что и в Центральной Антарктиде нет убедительных данных, которые бы подвергали сомнению обеспеченность обменных процессов со стороны кардиореспира- торной системы. ^ Но по мере увеличения суровости климата четко прослеживается рост напряже­ ния как оперативных, так и стратегических механизмов регуляции. Так, например, по сравнению с жителями Сибири, у полярников Антарктиды почти вдвое снижается натрие­ во-калиевый коэффициент слюны, намного превышают среднеевропейский и сибирский уровень такие показатели, как индекс напряжения и вегетативный показатель ритма. Обследование идет очень трудно. Вчера пяти-, десятиминутную процедуру тести­ рования на ступеньках пришлось растянуть на целый час — сплошные наводки при записи кардиосигналов. Немудрено: весь наш новый дом плотно нафарширован аппа­ ратурой геофизиков и прочей электроникой. А будет еще хуже — в марте сюда же, к нам, переедут из старого дома радисты. Я все больше задумываюсь, а можно ли вообще здесь будет работать? Как запасной вариант держу в уме переход в старый дом на место радистов — там, конечно, наводок от статического электричества будет меньше. Но как избавиться от ионосферного зондирующего передатчика, который шесть раз в час дает такой сигнал, что «зашкаливают» перья моих самописцев. Или от пищащего радиолокатора, на котором работает Петя Ильин? Еще раз взвешиваю возможности имеющейся аппаратуры и иду к Струину на официальный разговор. Самолетов осталось всего три борта, каждому из сотрудни­ ков станции «позарез» надо довезти из Мирного еще очень и очень многое. Но и мне с таким набором аппаратуры работать невозможно. Струин долго думает, затем вычерки­ вает почти треть списка, а остальное разрешает запросить через Елдышева. Бегу к ради­ стам, почти не чувствуя одышки. «Мирный, Елдышеву. Леня согласованию Струйным выполнения программы обязательном порядке нужны ящики... тчк Давиденко». Самолеты придут еше не скоро — в начале февраля. Обследование строителей Двадцать третьей закончено. Помогаю Пучкову провести диспансерный осмотр по медицинским карточкам полярника сотрудников нашей Двадцать четвертой экспеди­ ции. Сейчас очень большие опасения рызывает состояние Володи Карпюка, и надо принимать решение. Осталось всего три борта: а ведь в Мирном еще находятся Сергей Митин, Михаил Федотович Капорский, врач-терапевт Леонид Елдышев, механик из Мирного, который заменит эвакуированного Костенко. Когда они прилетят на Восток, останется всего один, резервный борт. Если у кого-либо из них разовьется вы­ раженная форма’ горной болезни, придется эвакуировать. Рисковать здоровьем, а может быть, и жизнью человека нельзя: в дальнейшем эвакуация станет невозмож­ ной — самолеты улетят. И все-таки Карпюку становится как будто бы немного легче. Реже стал пульс, меньше одышка в покое. Правда, остаются сильная головная боль и носовые кровоте