Сибирские огни, 1984, № 2

магнитных бурях в пять и более раз возрастает радиоактивность атмосферы за ечег повышения концентрации радона. Космические и геомагнитные возмущения являются наиболее специфическими для высокоширотных районов Земли экологическими факторами как по своей приро­ де, так и по биологическим последствиям. По мнению академика АМН СССР В. П. Казначеева, сформулировавшего представление о «синдроме полярного напряжения», именно эти факторы вызывают изменения на молекулярном уровне и стимулируют ряд метаболических реакций уже на клеточном, тканевом и организменьюм уровнях, наблюдаемых у человека в процессе его адаптации в условиях полярных регионов. Особо выраженные возмущения геомагнитной природы наблюдаются именно на станции Восток; здесь же, по-видимому, и наиболее явственно проявляется их биологическое действие на организм человека. Субъективное приспособление ко всему этому спектру некомпенсированных фак­ торов осуществляется более легко, чем, предположим, к фактору высокогорной кисло­ родной недостаточности. Но значит ли это, что перестройка работы функциональных систем также менее выражена? Не исключено, что неблагоприятный эффект от таких перестроек, «плата» за адаптацию наступает не сразу после действия этих факторов, а значительно позже. Это очень серьезный вопрос, требующий длительного изучения отдаленных последствий зимовки. Поэтому нельзя согласиться с мнением некоторых исследователей, полагающих, что на Востоке целесообразно изучать адаптацию чело­ века только к высокогорью. Вовсе нет! Не только к высоте, а скорее, даже и не к высоте 6 первую очередь! Первую ночь на Востоке я провел в полудремоте. Приведшие меня с самолета ■Валера Соловьев и Станислав Сахаров принесли из кают-компании большую бутылку компота, запретили ходить по комнате и посоветовали попробовать уснуть. Это же посоветовали пришедшие «проведать» уже вполне адаптировавшиеся для передвиже­ ния по станции Костя Блинов и Саша Франк-Каменецкий. От них я узнал, что у остальных ребят привыкание идет плохо, даже сам Струин — и тот предпочитает по­ больше лежать в своей комнате. Потом зашел Саша Сергеев. «Башкирия» стоит на рейде Мирного, «Сомов» до сих пор не может разгрузиться — нет подходящего айсбер­ га. Всех сезонников Востока оставили в Мирном — за исключением Юрия Борисо­ вича, сотрудника конструкторского бюро О. Антонова. Он проведет исследование нашей взлетно-посадочной полосы для оценки возможности посадки тяжелых самоле­ тов на лыжных шасси. На станции оставили на месяц строителей Двадцать третьей экспедиции — десять человек. Они будут помогать нам ставить новые радиомачты и дооборудуют новое здание, в котором я сейчас лежу, и новую дизель-электростанцию. Саша говорит еще что-то, а я тихонечко засыпаю. И сразу просыпаюсь от чувства, что остановилось дыхание. И так несколько раз подряд. Ощущение остановки дыхания — вещь достаточно хорошо известная, оно появляется при попытке уснуть или во время сна из-за изменения возбудимцрти дыхательного центра в условиях ’ недостатка кислорода. Врачи Востока о нем знают и еще на «Башкирии» исподволь готовили полярников, чтобы они не боялись встречи с этим ощущением. Но для того, чтобы не бояться, надо проснуться, а только успеваешь уснуть — вновь просыпаешься с чувством смутного страха. Лично я стал спать спокойно дней через пять, некоторые хорошо засыпали с первого же дня, а большинство мучилось почти месяц. Да и во время зимовки время от времени чувство остановки дыхания несколько раз вновь появлялось, но все реже и реже. Уже поздно вечером строитель Володя Куварин заносит мне радиограмму из ■ дома: «Поздравляем прибытием станцию! Желаем здоровья, успехов в научной ра­ боте. Все нормально, крепко целуем. Папа, мама, Саша». свет, доктор, не гаси,— говорит мне Володя.— Ваш Ильин совсем не мог с п а т ь — всхрапнет, проснется и сидит. А со светом намного л^^чше: проснулся, понял, где ты и что с тобой,— и сразу надо постараться опять уснуть. Вот ведь, действительно, неизвестный медицине, но вполне резонный совет. Я так и спал потом со светом ночей пять и очень благодарил Володю. И только в первую ночь не помог никакой свет. На следующий день после моего прибытия на станцию прилетел «Геркулес», забравший ’ американского обменного ученого Двадцать третьей экспедиции Бобби Грегори. 0 « работал на станции Восток от Стенфордского университета на основе международного научного обмена. Встречали самольгг, в основном, зимовщики ста.