Сибирские огни, 1984, № 2

му, был где-то там. Поэтому знаешь, что это был за ад. Мы дрались там, начиная с января. Атаковали почти беспрерывно. Немцы стянули сюда все, что у них было. Для танков местность была трудной. Сколько там сгорело машин, погибло экипажей! ТоЛько в нашем сменилось за это время пятеро ребят... А танк наспех залатывали, заправляли горю­ чим, загружали боеприпасами, пополняли экипаж, и снова вперед. С этим Поморским валом мы провозились до первых чисел : • И вот тогда-.то действительно началось! Тогда только наши, та казали, на что они способны, когда двинулись на врага лавинои ь .. сидел когда-нибудь в танке? Тесно, повернуться негде, каждый санти­ метр использован. Грохот, вонь от выхлопных газов и ничего, только натыкаешься везде на металл. Танк стреляет и по нему стреляют. Бро­ н я— броней, но и против нее находят средства. Бот и в этот раз... Раннее утро. В низинах еше лежит туман. Ракета. Сигнал к бою. Едва успеваю загрузить боеприпасы. Т-34 устремляется вперед. Десант уже давно спрыгнул. Перепахиваем немецкие окопы, подавляем огне­ вые точки. И тут из-за какой-то хаты начинают лупить по нам «фер- динанды». Слышу в шлемофоне; «Бронебойным заряжай!» Потом сно­ ва. И снова! Вдруг яркая вспышка, грохот, резкая боль. В глазах потемнело, в горле пересохло. Механик мертв. Раненый радист стонет. Танк стоит. Броня на правом борту разворочена. Начинаем гореть. А тут по нам опять — бабах! Видимо, «фердинанд» серьезно взялся за нас и решил, сукин сын, добить. Командир, старшина Вася Климов, кричит: «Уходим, ребята!» Склоняюсь над радистом — он без созцания. Хочу помочь ему, вытащить наверх, но ноги не слушаются — подгиба­ ются. Чуть было сам не потерял сознание. Огонь и дым все больше заполняют отсек. Хватаюсь руками за выступы, подтягиваюсь к люку башни и переваливаюсь через борт. Больше ничего не помню. Очнулся в полевом госпитале. Хотел было подняться, встать. Не получилось... До сегодняшнего дня жалею, что у меня не было под рукой пистолета... Сташек вышел из госпиталя поздно ночью. Его прогнал дежурный врач. Светила луна. Было тепло. Пахло сиренью. Попискивала какая- то ночная птица. Браун храпел в кабине. Сташек подумал, что будить его не имеет смысла. Присел на подножку, оперся спиной о крыло ав­ томашины. Прямо перед ним темнело мрачное здание госпиталя. Кое- где в окнах светился затемненный свет, мелькнула тень склонившейся над раненым'медсестры. Свет горел и в угловой палате, на втором эта ­ же, где лежали Яцына и Ваня Воронин... Сташек знал Ваню по поселку, как и многих других ребят, но поз­ накомились они по-настоящему и подружились лишь на вырубке, в бригаде. Ульяна выделила им лошадь и велела стаскивать бревна на берег Поймы. Ох, и наработались они тогда, а еще больше намучились с упрямыми, почти полудикими монгольскими лошадками. Сташек с дет­ ских лет любил лбшадей, и поэтому ему было легче. Ваня же отдал бы табун арабских скакунов за один хороший трактор. Он дал себе обещание, что весной поступит на курсы трактористов, а может, даже шоферов. — Послушай! Да одним «челябинцем» можно захватить сразу с десяток бревен и в два дня мы бы со всем этим управились. А эта ди­ кая скотина не только не хочет тащить даже одно бревно, так еще ку­ сается и брыкается. — Да, на тракторе ты бы сюда, конечно, заехал! Тут даже танк не пройдет. А с лошадью, браток, обращаться надо ласково. Там же, на вырубке, начались их нескончаемые разговоры и меч­ ты о фронте. Ребята, соревнуясь в самых фантастических помыслах, ни на минуту не задумывались над тем, что могут погибнуть на войне. Их юношеского оптимизма, веры в счастливую звезду не омрачали и все чаще приходившие в таежный поселок похоронки. Вскоре после Вали ■ 37