Сибирские огни, 1984, № 2

ного факела» со своим любимым дети­ щем — с «Кряжевыми». Это было зимой 1952 года. Я был на той памятной встрече. Читал Лаврентьев слабым тусклым голосом, из­ редка помогая себе жестами. Чувствова­ лось, что он хорошо «видит» все, о чем написал. Позднее он говорил, что действи­ тельно стремится писать и для уха, и для глаза, что и подтверждается при анализе его пьес. Читка прошла с большим, если не сказать с огромным успехом. Драма­ тург выслушал массу комплиментов. Но не удивлялся и не смущался даже в тех слу­ чаях, когда его сравнивали с Горьким. Он был внешне совершенно спокоен, как спо­ коен мастеровой, выполнивший заказ с уверенностью, что вещь сработана доб­ ротно. Коллектив исполнителей, работавший над спектаклем под руководством режис­ серов В. П. Редлих и Э. М. Бейбутова, был влюблен в пьесу, в своего автора, и это не преминуло сказаться на результате: успех сопутствовал краснофакельиам и в родном городе, и в многочисленных гастрольных поездках. Показанный в 1953 году в Моск­ ве спектакль приобрел всесоюзную извест- ностБ, его записали на радио и множество раз транслировали по первой программе. Имя Лаврентьева сразу же стало одним из самых популярных в театральных кругах, с ним случилось почти то же. что с С. Найденовым после премьеры «Детей Ванюшина»— уснул неизвестным, проснул­ ся — знаменитым. К своей славе Лаврентьев отнесся совер­ шенно спокойно. Для него, долгие годы накапливавшего материал и учившегося драматургическому мастерству, что назы­ вается, наступил период бурной разрядки Одна за другой появляются «Светлая», «Иван Буданцев», «Принцы любви», «Ради своих ближних»... Драматург проявляет завидное постоян­ ство — он верен театру, давшему жизнь его первой пьесе, -пишет с расчетом на краснофакельских актеров, семь пьес под­ ряд неизменно отдает в руки режиссеров «Красного факела» Веры Павловны Редлих, Николая Федоровича Михайлова, Констан­ тина Саввича Чернядева. Вместе с драматургией Лаврентьева на сцену приходит многообразие' характеров, еще неизвестных русской сцене. На редкость разнообразны профессии героев его пьес. Прославляя человека труда, Лаврентьев подчеркивает высочайший нравственный уровень человека, воспитанного в стране Советов. — Я все время пишу о бескорыстии,— говорил Виктор Владимирович,— Любой мой герой из пьесы «Чти отца своего», _кроме ста.рика Гордея Павловича, в своей основе бескорыстен. То же — в «Горной балладе». А в чем зерно ученого и практа- ка Илюхина («Светлая»)? В том, что он бессребреник. Таков же и «простой рабо­ тяга» шофер Стабретов, и человек «не от мира сего» учитель Михаил в «Кряжевых». На противопоставлении корыстолюбия и бескорыстности построена пьеса «Успех». Все мои любимые герои в своей основе глубоко бескорыстные люди. У них нет претензий на то, что они не заработали. Сегодня мы часто говорим слово «скром­ ность», но забываем о слове «бескоры­ стие», воспитывая которое мы делаем ог­ ромный шаг на пути построения коммуни­ стического общества. ' Вот она, та нравственная константа, ко­ торая делала и, я уверен, будет и в Даль­ нейшем делать произведения Лаврентьева остро современными. .Особо хочется под-, черкнуть, что драматургу удалось найти тот сплав быта и романтической гфиподня- тости, которые свойственны горьковской линии в нашей литературе и которые со­ ставляют цель стилевых исканий многих современных деятелей советского теат­ рального искусства. 'Воскреснет ли интерес к лаврентьевской драматургии? Театральные режиссеры и особенно ди­ ректора — народ опасливый, осторожный, большинство из них рисковать не любит. Где гарантия, что пьесы Лаврентьева бу.- дут делать сборы? Они еще не классика, они уже не современность — в том смысле, что ушли в прошлое какие-то приметы той жизни, того времени. Не так ли опасливо обходили театры пьесы А. Киршона, М, Кулиша, Е. Яновского, пока не на­ шлись смельчаки, отважно интерпретиро­ вавшие на современной сцене драматур­ гию 20-х—30-х годов—«Рельсы ■ гудят», «Хлеб», «93», «Ярость». Спектакли по этим пьесам прозвучали неожиданно свежо, яр­ ко, были приняты зрителям.й, театральной общественностью. Где же тот смелый ре­ жиссер-новатор, который покажет нам но­ вые грани , в прочтении пьес Лаврентьева? Вот маленькая подсказка: в 1968 году, через пятнадцать лет после первого пред­ ставления «Кряжевых» на краснофакель- ской сцене, Новосибирское телевидение ре­ шило показать зрителям собственную по­ становку драмы, осуществив спектакль объединенными силами всех драматических театров города. Отзывы зрителей о теле­ спектакле, повторение передачи по их просьбе лучше всего сказало о том, что «Кряжевым», как и ряду других пьес Лав­ рентьева, суждена долгая жизнь, что че­ рез многие-многие годы его произведения так же будут волновать мысли и чувства людей, как волновались зрители недавнего прошлого на премьерах лаврентьевских пьес в сотнях городов страны. ' Из беседы с В. В. Лаврентьевым 9 октября 1968 г.