Сибирские огни, 1984, № 2

ге великого ученого и его сподвижников, отстоявших мир на планете. В ходе работы стало ясно, что говорить нужно не ТОЛЬКО' о подвиге учёных, но и всего народа. Одни ученые без опоры на народ, да еше в тяжелейших условиях войны, ничего сделать не смогли бы. В те годы Политбюро ЦК КПСС, отчетливо по­ нимая остроту задачи, путем жесточайшей экономии в военных условиях , создало все необходимое для научных изысканий. Пьеса должна быть о подвиге ученых—н ар о д а- партии. Нужно было раскрыть время, когда на­ чалось нелегальное соревнование СССР с А.мерикой. Время, когда Америка стреми­ лась диктовать свою волю всему миру, а нам необходимо было выбить оружие из ее рук. Когда Трумэн, этот недалекий политик, выскочка, уверял, что весь ХХ-й век прой­ дет под флагрм господства США. Когда придуман был подлейший ход —русские-де «украли», научную документацию. Когда трагически закончилось сфабрикованное «дело» Розенбергов (как все это напомина­ ет наши, дни! — Л. Б.). Своей, пьесой я хотел показать, что напрасно .Америка ки­ чится, будто бы только- ей под силу было сделать открытие. Создав атомную элек­ тростанцию в 1955 году, запустив в 1957 году спутник. Советский Союз доказал, что никакого отставания уже нет. Через все преграды, благодаря всенарод­ ной помоши, в условиях жесткой карточ­ ной системы, восстановительных работ, развернувшихся по всей стране, отечествен­ ная наука пришла к победе. Героический подвиг ученых, партии, всего советского народа раскрыт в «Человеке и глобусе» сложно организованной системой образов в динамичном, напряженном и увлёкатель ном течении событий этой пьесы-хроники Уже создан первый в мире атомный реак тор, ^испытана надежная гарантия от атом Н0.Г0 шантажа — сверхмошная водородная бомба, но мысль Бармина, прототипом которого стал Курчатов, устремлена к будущему; — Давайте думать о жизни,— говорит он.—Вернемся к науке на благо человека... Люди, никогда не забывайте Майданек и Хиросиму! Не будьте равнодушными, до­ верчивыми, слепыми. Нет счастья без борь­ бы. Полного счастья вам, друзья! Полного счастья... — В Челябинском театре и ,в «Красном факеле» режиссеры не поняли моего замыс­ ла: событийная канва пьесы не история создания атомного оружия. Не это глав­ ное. Ученые думали о мирном исполь­ зовании энергии атома, речь шла о совести ученого, р его ответственности перед ми­ ром. Стремительная и могучая научно- техническая деятельность человечества на­ поминает несущуюся лавину. Но люди, захваченные ею, хотят остаться людьми, и они, как никогда прежде, жаждут осознать свое предназначение,, свое будущее. Кто же есть человек? .Творец разумного, вла­ ститель техники или безвольное бездумное существо, подавленное нашествием машин? Еще в 16 веке Франсуа Рабле ' говорил; «Образованность без совести — страшный бич». Если сегодня ученый не думает о благе, если идеал, которому он служит, проклятие для людей, а не благодеяние, то этот ученый недостоин звания челове­ ка. Таков философский тон, заложенный в пьесе. Перед каждым ученым встает сегодня вопрос вопросов—с кем ты? С на-' родом или против?■ Так горячо говорил Виктор Владимиро- м ч о глубинном замысле своей пьесы. Перечитывая эти пятнадцатнлетней дав­ ности строки, я воспринимаю их как сегод­ няшние, и, право, хорошую услугу нашему обществу оказал бы театр, взявшийся именно сегодня за постановку этой пьесы стоящей и_^по сей день на передовы.х пози­ циях борьбы за мир, против атомного бе­ зумия. До сих пор мне не представлялось воз­ можности 'Рассказать об одной удивительно задушевной беседе с. Виктором' Владими­ ровичем, которая многое приоткрыла мне в этом в общем-то замкнутом человеке, ь ечь зашла о рождении писателя, выявле­ нии его призвания. Рождение человека и рождение в челове­ ке таланта — два события, которые, как правило, отделяются друг от друга значи-' • тельным отрезком времени. Но несомненно одно, детские и юношеа<ие впечатления на­ кладывают особый отпечаток ’ на сознание человека, которому суждено стать писате­ лем, когда бы он ни почувствовал своего призвания — в молодом или более зрелом возрасте. Способность как-то особенно обостренно видеть и слышать окружающий мир в деталях и в картинах, четко и на­ долго, нач всю жизнь запоминать то, что ускользает от внимания других— вот по­ жалуй, начало того, что принято опреде­ лять понятием литературный талант. Ранняя память вбирает в себя, кажется, все с какой-то необыкновенной и- ненасытной жадностью, без особых и нарочитых же­ лании, а' свободно ц естественно. Так как человек дышит, не замечая самого про- иесса дыхания. Но извлечь из писателя связный и после­ довательный рассказ о самых первона­ чальных истоках его тво|^ества — дело трудное и почти невозможное. Как прави­ ло. на прямо поставленные' вопросы следу­ ет ответ: но ведь обо всем, что было я уже написал, это же есть в моих произве­ дениях. И это сущая правда, потому что творческий акт писателя и состоит в'том что он переносит на бумагу накопленные в памяти запасы, где все слито в необыкно­ венно сложный сплав, где прошлое тесно переплетено с настоящим, где зрительные и слуховые восприятия подвергаются осо­ бому обогащению всей суммой знаний имеющихся в запасе у писателя. А знания растут день ото дня, год от года, накопле­ ние идет непрерывно, а в результате один и тот же жизненный факт осмысливается в разные годы с различной полнотой и глу- . биной. ^ . Виктор Владимирович твердо Убежден что самая настоящая биография 'писателя ЬЭбэ’!? беседы .. с в , д . Лаврентьевым 2 января