Сибирские огни, 1984, № 2

где прошли школьные годы? Ведь ехал на фронт, да еще разведчиком. Кому не из­ вестно: из всех военных специальностей эта — одна из самых трудных и опасных. Вагон-теплушка безраздельно принадле­ жал нам, разведчикам. Располагались на нарах. Полежишь-полежишь, да опять по­ дойдешь к окну или к открытой двери с пе­ рекладиной, на которую можно опереться и хоть час, хоть два смотреть на пробегаю­ щие поля, станции, рощи, овраги. Во взводе тридцать три человека. За долгий путь я старался попристальней вглядеться в каждого... Низкорослый, смуглый, черноволосый, очень подвижный Михаил Тодышев, алтаец по националь­ ности... Хорошо скроенный, плечистый, бойкий Иван Бедарев... Веселый крепыш Владимир Соболев!.. Ребята на подбор. Все же беспокоила мысль как будет там, на фронте, в разведке, как они поведут се­ бя в смертельно опасной обстановке? Они... А как сам-то я, командир? Довоенная про­ фессия— самая, можно сказать, мирная и гуманная. Журналист. Писал очерки и за­ рисовки о хлебопашцах, врачах, строите­ лях. Отправлялся в какой-нибудь район, чтобы проверить факты, изложенные в письме обиженного человека. Правда, минувшая зима прошла в упор­ нейшей боевой подготовке. Постигали не­ обычную для нас науку — незаметно, по-пластунски подползти к избранному объекту, сделать молниеносный бросок, скрутить руки у захваченного в плен, воткнуть кляп. И по возможности не стре­ лять. Немец нужен живой. Учения проводились в условиях, прибли­ женных к боевым. Но все-таки, думалось тогда, между учебным полем н боевым разница большая. Случилось» однако, так, что нам с Михаи­ лом Тодышевым, моим ординарцем, в пер­ вом же бою пришлось держать тяжелейшее испытание, выполняя задачу, какую нельзя было предусмотреть никакими учебнымк занятиями. Это произошло в иные. Немцы рвались к Воронежу, который обороняла наша ди­ визия. Мы с разведчиками находились на западной окраине города, где в бетониро­ ванном складском помещении размещался штаб дивизии. И не случайно, наверно, как раз По этой части города гитлеровцы вели интенсивный артиллерийский огонь, наноси­ ли непрерывные бомбовые удары. Одна из бомб достигла цели... Из своего окопчика перед входом в штаб я с несколькими разведчиками поспешно опустился вниз, в бункер. Что там было! Сплошная пыль, запах гари. Стоны. У сто­ лика с полевым телефоном лежал убитый начальник штаба Петр Дмитриевич Шилов. Из-под разрушенных стен извлекали ране­ ных. Командир дивизии Иван'Ильич Ули- тин ходил контуженный и отдавал распо­ ряжения. Мне он приказал выдвинуться к Дону и установить, не переправляются ли немецкие танки через реку,— в донесениях из полков была какая-то путаница. Мы с Тодышевым побежали выполнять задачу. До Дона от крайних домов пример­ но пять километров. Эта местность нам бы­ ла хорошо известна, поскольку здесь до на­ чала боев мы проводили занятия. Но сейчас тут мало что напоминало прежние рощи, просеки, овражки. Земля всюду пе­ репахана разрывами снарядов и мин, валя­ лись поваленные деревья, стлался чер­ ный дым. Только бы не сбиться с направления. Не поймешь — свои или чужие ведут огонь. Мы припадали к земле, ползли по-пластун­ ски, вскакивали и бежали опять. Наконец можно было просматривать Дон: да, теперь все ясно — немецкие танки уже на этой стороне реки, разворачиваются, по ходу движения скрываются в ложбинке и на­ правляются к городу, который отсюда, со стороны, казался нам весь объятый огнем и дымом. Вернувшись в город, мы уже не нашли штаба дивизии. Бункер был пустой. Что бы это значило? Как же нам поступить? Отхо­ дить? Но не будет ли это бегством, дезер­ тирством? Вот ведь какая незадача! Ка­ жется, за все время войны я не испытывал такого отчаяния. Город горел, бомбежки прекратились, только где-то в стороне велась перестрелка. И вдруг с соседней улицы донесся гул мо­ торов, все громче и громче стали раздавать­ ся немецкие голоса. Нечего сомневаться — противник в городе и его танки шастают по улицам. Выходит, результаты нашей раз­ ведки уже никому просто не нужны. Страш­ но было даже подумать о том, что можно попасть в плен. «Михаил, давай скорее про­ бираться к Чернавской переправе!» — приказал я. Прижимаясь к домам, прячась в кустар­ никах, пробегая открытые места, мы остав­ ляли позади улицу за улицей. А где-то сов­ сем рядом шли немцы, шли строем, громко перекликаясь. Малейшая неосторожность — и крышка! Только я подумал об этом, как слух резанула автоматная очередь, вслед за ней донесся истошный крик немцев, уце­ левших от такого неожиданного для них ближнего огня и теперь в .панике разбегавшихся. — Не стерпел! — со злобою объяснил свою стрельбу Михаил. Наше положение после этого еще более осложнилось. Немцы открыли ответную стрельбу, перекрыли улицу. Мы забежали во двор большого дома, перескочили через забор, оказались в скверике и. немного от­ дышавшись, стали определять, выдержи­ ваем ли намеченное направление. Нет, Чернавская переправа оставалась правее. Но, может, это и лучше. В том месте у переправы непрерывная пулеметная трескотня, а кто стреляет — не поймешь. Перед нами река Воронеж, а что за ней? Свои или немцы? И на чем переправляться? Вдруг из темноты показалась фигура че­ ловека... Опять загадка. Остановились мы, остановился и он. Я наетавил пистолет, не зная, что делать дальше. Стоим в тре­ вожном ожидании. Наконец приглушенным голосом выкрикиваю: «Кто?» И в ответ слышу: «Свои». Так на берегу реки, в тем­ ноте, встретились мы с лейтенантом, кото­ рый прибыл сюда после госпиталя на по­ бывку к родным и оказался на’ передовой линии огня, в осажденном городе. Он ука­ зал, где можно взять лодку, и через не­ сколько минут мы были уже на воде. Не сразу удалось выяснить, что наша ди-