Сибирские огни, 1984, № 2

ны. представляете’ себе, Родак, какой это отрезок побережья? — Более или менее.. — А ты впервые увидел море?— спросил майор, — Так точно! — Ну тогда ничего удивительного, что столько времени потерял попусту в этой разведке. Ой, Рода», Родак, когда ты, сынок, станешь серьезным...— Майор не успел докончить, как внимание всех привлек короткий глухой звук взрыва.— Мина? Не хватало только, чтобы кто- то нарвался на нее. Наверное, где-то в хвосте колонны.„ А ну-ка, старший сержант, сгоняй гуда! Спустя несколько минут Родак сидел в пыльной придорожной канаве и кусал губы до крови. Взрыв противотанковой мины разорвал на куски Ковальчика... ' * — Я же говорил старику, чтобы он туда не лез,— рассказывал о происшествии Дулик.— И Тридульский тоже говорил ему об этом, но он и с.чушать не хотел и только твердил свое, что не загу­ бит скотину, что должен, напоить коров, ведь корова — не человек, ее по стойке «смирно» не поставишь. А раз мы должны после войны за ­ няться хозяйством, то надо заботиться о скотине. Что майор всыплет ему, если, к примеру, буренка подохнет, а ей до этого совсем немного осталось, потому как мало того, что она хромает, так еще и не напое­ на с самого утра. Ну и погнал своих коров, вон туда, к реке, здесь, около этого мостика, спуск ему очень понравился... — Как вы могли ему это позволить? Ковальчик рехнулся, но где у вас-то был разум? — Я же ему говорил,— растягивая слова, с характерным львов- ским выговором, вмешался Тридульский.— Говорил ему; «Валек, ты что белены объелся или пьяный? Здесь мины могут быть». «Ну и что,— он мне на это.— Всю войну хожу по минам и ничего. А скотину на­ поить нужно. Она — не человек, не поймет». Ну, тогда мы ему гово­ рим: «Так ты — говорим — гони хотя бы эту свою скотину впереди. Сама, почувствовав воду, дойдет. А если, не дай боже, подорвется на мине, то и черт с ней». И слушать не хотел, но в конце концов согла­ сился. ОтвязаДи мы эти четыре коровы и погнали в сторону реки, а скотина умная, хотя и немецкая — по-шла! И ничего. Пьют себе во­ ду, сколько хотят. «Ну, говорим. Валек, пускай теперь свою буренку, пусть и она напьется». А он держал ее все время на привязи. Нет, одну он ее не пустит, потому что хромает. Сам отведет и напоит. А, честно говоря," не знаю, как ты, Дулик, но я подумал про себя: че­ тыре коровы прошли, значит, все в порядке. Значит, никаких мин там нет. Ну, вначале так и было. Ковальчик подвел буренку к реке, та на­ пилась, да и он, зачерпнув руками воду, освежил немного лицо. А по­ том возвращался уже обратно. Не спеша, буренка же хромала. Дер ­ жал ее на привязи и трепал по загривку. И вдруг как рванет!.. А та­ кой порядочный человек был. Всю войну прошел. И КреСт храбрых только что получил. Троих детей сиротами оставил... Добрейший, но упрямый, не дай боже. А ты говоришь, почему мы его пустили. А ты бы не пустил? Разве тогда, в Берлине, он кого-то слушал, когда со связкой гранат бросился на танк?.. В майские солнечные дни 1945 года Войско Польское выступило из пригородов Берлина в обратный путь на родину. Оно возвращалось домой победителем, это верно, но сильно обескровленным и измотан­ ным. Возвращалось по разрушенной, сожженной территории врага, но когда вступило на родную землю, взору предстала еще более безот­ радная картина; повсюду лежащие в развалинах города-кладбища,