Сибирские огни, 1984, № 1

Владимир Башунов ПЕРВОКУРСНИКИ Брату БОРИСУ Еще не знали слов е оглядкой, и новизной пленяла жизнь, но письма мамины украдкой вновь перечитывать брались. «Смотри, сынок, не простудись.» В тех незатейливых наказах за недостатком запятых была печаль, какой не сразу, но все ж пронизывало их. И над конспектами в читалке взгляд отрывался от листа — вблизи, в окне, как на чеканке, стояли отчие места. «Очнись, святая простота!» Не шла на ум чужая шутка (резвись, шутник, держи фасон], сильнее воли и рассудка был этот вьяви чудный сон. И сердьге больно колотилось, уже предчувствуя, что жизнь на две дороги раскатилась, и те дороги разошлись. «Смотри, сынок, не оступись!» Что сладок дым, да нет возврата. И скажет мама в грустный час растерянно и виновато: «Зачем Аш выучили вас!» Что ей ответить! Что от веку так мир устроен! Дважды два утешат сердце человеку син весомые слова. Но, может быть, она права! ЗАКОН — ТАЙГА I Плечо срастается с прикладом, приклад срастается с цевьем, а зверь и мушка — с цепким взглядом. Срослись — и мы свое возьмем! Зверь не уйдет от пораженья: мы два предела одного взаимовстречного движенья. И чем сильнее притяженье, тем безысходней для него! II ,..Но пулей твоей изувечен, в тень зарослей кинулся я. Трава и спустившийся вечер укрыли меня от ружья. Я грыз золотые коренья. Я выжил — теперь берегись! Я стану неслышною тенью твою скарауливать жизнь. Любая оплошка умножит мое превосходство. Пробьет мой миг — и ружье не поможет, и яростный нож не спасет! Прилетел кулик из-за моря, воротил весну из неволи. Через водь провел по мосточкам, усадил весну под кусточком.