Сибирские огни, 1984, № 1

В застольной комнате, в горнице их ожидало угощение. Было оно скромным, но рассчитано человек на десять. Ни рюмок, ни графинов' на столе. Зато возвышается самовар. Вокруг него чашки, блюдца из дорогого сервиза. — Гостей ждете? — полюбопытствовал Неверов.— Может, я не ко времени? — Что' вы, помилуйте!— запротестовала Мелитина Гавриловна.— Это я для того, чтобы не беспокоиться, когда старики пожалуют. С ва­ ми повидаться. — Вы думаете, пожалуют? , — Обязательно. Старики в Марейке дружные, товарищество у них давнее. И нас с Павлом Ивановичем не забывают. Чайку попить, выго­ вориться. Особенно в таких случаях. Новости по деревне быстро рас­ ходятся. Мелитина Гавриловна и в преклонном возрасте осталась велича­ вой, статной. Хотя, если присмотреться, ничего примечательного в ней нет: лицо плоское, скуластое, с большим родимым пятном на щеке; реденькие волосы уложены в косу на затылке. Ноги болезненно полные. Но ступает она горделиво, голову держит высоко, говорит плавно, с достоинством. В каждом движении воспитанность, предупредительность. В застольной комнате чисто, уютно. Простенок возле печи от пола до потолка занят умело изготовленным шкафом. За росписными стек­ лами горка посуды, вазочки из стекла и фарфора, декоративные блюда, фигурки из дерева. М ежду окон главной стены — телевизор. Он постав­ лен на ножки явно не фабричного производства, гнутые, будто витые.. Над телевизором, удачно его продолжая, укреплены огромные часы с маятником. Корпус сделан из черного дерева и напоминает очертаниями звонницу храма. Новое и старое... — Садитесь сюда,— предложила Мелитина Гавриловна, указав Неверову на место против часов-звонницы. '— Что, Павел Иванович, куранты тоже собственной работы? —• спросил Неверов, почувствовав себя за столом более уверенно. — Не совсем так, Иван Орестович. Механизм швейцарского про­ изводства. Еще довоенных лет. Мне принадлежит лишь оформление. Слабость к занятиям по дереву имею. — Хорошая слабость. Мне бы такую... Я почему интересуюсь? Черное дерево у нас не растет. Извините, название забыл. — Эбеновое,— подсказал,Бойков. — Вот-вот! Откуда оно у вас? Или тоже работали с протравкой? — Совершенно верно,— подтвердил Бойков.— Перед вами имита­ ция. Как специалисту могу сказать: достичь ее удалось с помощью особой анилиновой краски, раствора меди, соляной кислоты и усиленной шлифовки. Прежде в подобных случаях я работал с грушевым деревом. А это бук. Можно сказать, военный трофей. — Представляю, как вы его везли. По условиям того времени. — И не говорите,— вздохнул Бойков.— Попутчики мои оказались людьми добрыми, но насмешливыми. Война в некотором роде отучила их мыслить гражданскими категориями. Во всяком случае они упорно называли буковое дерево дровами, а меня, извините, гробовщиком. Но я не обижался. На что, собственно, обижаться? Я ведь в те годы действительно не одно гробовиЩе сделал. В том числе для людей более чем достойных. Более чем... Голос Павла Ивановича дрогнул. Мелитина Гавриловна забеспокоилась: — Я попросила бы, милый друг, не касаться этой темы. Будь ум­ ницей. Врачи запретили тебе волноваться. И потом имей уважение к гостю. Иван Орестович с дороги, он должец спокойно поужинать, — Да, да, лапушка, ты права. Больше не буду.