Сибирские огни, 1984, № 1

Маша перевела взгляд на избы старожилов. Совсем иной вид и на­ строение. Не сыскать и двух одинаковых. Стены выложены из бревен, подобранных по силе, одно к одному. На этих переборах д аж е простень­ кие узорь! вокруг окон выглядят нарядно. Конечно, в Марейке нет такой деревянной резьбы, как в городе. Там купцы да золотопромышленники в свое время денег на терема не жалели, выхваляясь друг перед другом. Куда крестьянам тягаться с ними? Зато на дом е Тулупниковых металлические узоры сохранились! Отец старика Мохова, кривельский кузнец, от души постарался — выковал кружева под стать деревянным. Больше такого нигде не увидишь. Толь­ ко в Марейке. Двухквартирки поставлены тесно. Не сразу и разглядишь за ними убогий дом Мамченко. Д а какой ж е он убогий? Маша замедлила шаг. Совсем даж е наоборот! Новая крыша с флю­ гером на макушке, аккуратный палисадник перед окнами, плотно по­ догнанная изгородь. В низинке поодаль еще один дом. По узорному обрамлению окон Маша догадалась: здесь и живет Павел Иванович Бойков. Однако же, какой разговор с больным человеком? Разве что для очистки совести. Пусть знает Ион-Ион: она сделала все, что могла. — Вы кого ищете?—окликнул ее пожилой человек в меховой б е з­ рукавке и огромных альпинистских ботинках. — Бойкова,— ответила Маша,— торопясь вспомнить, кто ж е это такой. Рядом с Мамченками всегда Ершовы жили, может, кто из них? Нет, не похоже. Правильно говорят: девичья память как дырявый вале­ нок. Неужели отец Гоши Масленникова? — Я и есть Бойков,— представился мужчина. — Д а ?— на миг растерялась Маша.— А мне сказали, вы не­ здоровы. — Правильно сказали. Только теперь Маша заметила, что мужчина опирается на трость из темного, хорошо отполированного дерева. Лицо у него бледное. На лбу испарина, под глазами круги. — Разогнуться не могу,—- пояснил Бойков.— Скрутило. И ноги от­ казывать стали. А так ничего, хожу. — Я к вам с поручением, Павел Иванович,— приблизилась Ма­ ша.— Поговорить надо. — Извольте,— не удивился тот.— Прошу,— И, тяжело ступая, по­ брел к дому. Маша хотела было поддержать Бойкова за локоть, но он отвел ее руку. — Спасибо, я сам. — Извините,— пробормотала Маша; вспыхнувшая было надежда погасла: вряд ли этот скрюченный человек возьмется выполнить заказ Иона-Иона. Они приблизились к деребянному столику, вкопанному посредине двора под раскидистым кедром. У этого кедра собиралась когда-то дет­ вора Марейки — поиграть в лапту на лужайке возле, побегать взапу­ ски или завести бесконечные прятушки. — Слушаю,— кряхтя, опустился на скамеечку Бойков. Внешне он неказист: нос приплюснутый, с широкими крыльями, глаза темные, навыкате, уши торчат, как у летучей мыши. Но в позе, в том, как он держит трость, как разговаривает, как смотрит, угадыва­ ется человек городской, интеллигентный. Бойков слушал, не перебивая. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Сидел недвижно, смотрел прямо в глаза. Хоть бы сморгнул. — Все!— с облегчением закончила Маша. В ответ — молчание. .