Сибирские огни, 1984, № 1

й хватит ли духовных сил перенести многомесячную изоляцию. Хотя все мы сейчас очень симпатичны друг другу, на сколько хватит этого запаса человеколюбия, терпи­ мости и коллективизма? Каждый оставляет здесь свой маленький, обжитый, привыч­ ный микромирок, и кроме того, позади остается Большой Мир с его многолюдными улицами и площадями, яркой наполненной жизнью, каждодневными встречами и рас­ ставаниями, радостями и печалями. Остается Родина, воплощенная в твоей маме и сыне, и улице, по которой ты ходишь на работу. , Утром' все готово к отплытию. На шлюпочной палубе начинается традиционный прощальный митинг. Всем там разместиться совершенно невозможно, поэтому боль­ шинство толпится на пеленгаторной палубе, многочисленных трапах и переходах, с любопытством заглядывая вниз, где выступают ораторы. Мое внимание раздваивается между митингом и женой, стоящей у края причала, и более или менее четко я улав­ ливаю лишь выступления капитана теплохода Кима Николаевича Лоскутова и на­ чальника нашей Двадцать четвертой — Евгения Сергеевича Короткевича. Оба от име­ ни экипажа и участников экспедиции благодарят за оказанное доверие и обещают его оправдать. Митинг заканчивается. Расходятся полярники, покидают судно сопро­ вождающие нас до Одессы работники ДАНИИ. На некоторое время хозяевами теп­ лохода становятся таможенники и пограничники, но вот последний из них, четко от­ дав честь, переходит на причал. Медленно поднимается трап. С моря дует холодный жесткий ветер. Немногочисленная группа провожающих нас (в основном, команду) ежится и кутается — ветер прямо в лицо. Я машу жене, чтобы пошла спряталась в стеклянное здание морского вокзала, но она упрямо стоит и только — при очень сильных порывах — прикрывает лицо сумочкой. Отчаливаем неожиданно быстро. Движемся наискосок к выходу из гавани. Стоя­ щие у пирса суда закрывают нас от родных и близких, и они бегут вдоль причала на просветы между громадными корпусами океанских сухогрузов. Фигурки людей бы­ стро становятся маленькими, сливаются с темным парапетом. Только в бинокль я вновь разыскиваю жену. Она стоит у самого края причала и машет желтым платком. Чтобы лучше видеть, перебегаю на самое высокое место — пеленгаторную палубу. Давно уже ничего не различить, лишь маленькими спичечными коробками выстрои­ лась вдали шеренга сухогрузов, да на крутом обрывистом берегу видна тоненькая ниточка знаменитой Потемкинской лестницы. «Башкирия», прибавив ход, вырывается из гавани на простор моря, большинство ребят расходится по каютам. Но крыльями мотылька беспомощно и жалобно трепещет передо мной желтое пятнышко, и я еще долго-долго стою на палубе. Г л а в а 2. НЕМНОГО ИСТОРИИ — человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы. Д ж е м с Ку к . Спотыкаясь, падая и ушцбаясь, человек с самых древних времен упрямо овладе­ вал жизненным пространством. Неутолимая жажда познания зачастую приносила ему горечь неудач я отчаяние поражений, но дарила и радость новых открытий, минуты величайшего душевного подъема и гордости за человечество. К началу XIX века-было открыто пять континентов, и только предсказанной гениальным озарением Птолемея Земли Южной Неведомой никто и никогда не видел. Великие мореплаватели порту­ галец Бартолемеу Диаш и испанец Фернан Магеллан, бывший английский пират Френсис Дрейк и голландец Абель Тасман, французы Марион Дюффрен и Ив Жозеф де Кергелен-Тремарек в своих плаваниях открыли много новых земель, но ни одна из них не явилась желанной Южной Неведомой. В 1773 году впервые в истории мореплаваний был пересечен Южный полярный круг. Это сделал выдающийся английский исследователь и смелый моряк Джемс Кук во время своего второго кругосветного плавания. Прямо скажем, Куку не повезло Он вышел к Антарктиде приблизительно на сороковом градусе восточной долготы в рай­ оне теперешней японской станции Сева и... не обнаружил материка: «Я обошел океан южного полушария на высоких широтах и совершил это таким образом что неоспо­ римо отверг возможность существования материка, который если и может быть об­ наружен, то лишь близ полюса, в местах, недоступных для плавания».