Сибирские огни, 1984, № 1

нншяжн^ полки Ольга Мухина. Росчерк на стенле. Новоси­ бирск, Зал.-Сиб. нн. изд-во, 1982, Юности свойственно создавать себе ку- , миры,. Мы, студенты Томского университе­ та, не были'исключением из этого правила. Тогда, в конце 60-х годов, нашими кумирами были Марина Цветаева н Андрей Вознесенский. Восхищали экопрес- швность, яростный напор их стихов. ' Так ч-го начинающие поэтессы,— а их в университете было достаточно — всячески старались подражать своей «Марине», как они по-свойски ее называли. Юным же стихотворцам метафоры «Андрюши» каза­ лись уже недостаточно смелыми, и они пытались перещеголять его на этом поприще. 'Должен сознаться, что, изредка встречая в университетской многотиражке стихи Ольги Мухиной, я относился к ним доволь­ но скептически — казались они чересчур «тихими», что, по моим тогдашним поняти­ ям, не соответствовало духу времени. И вот недавно, прочитав первую книгу стихов Ольги Мухиной, я понял, что все- таки заблуждался тогда. Вопомвились слова' Владимира Соколова о том, как это страшно для человека, пишущего стихи: «Быть единственным, а написать совершен­ но другого поэта». ...Ольга Мухина рано ощутила свою «единственность» — не в смысле исключи­ тельности, а в том, что внутренний м.»р ] каждого человека уникален и неповторим. В нем «бывают мгновенья удивительной радости и чистоты», которые он хочет залечатлеть и донести до нас. Характерно, что, как правило, вспыхи­ вают эти мгновенья тогда, когда душа поэ­ та соприкасается с «большим миром», ...Но я любила этот мир. Где пробирался торопливо Средь барж увертливый буксир. Живая прелесть узнаванья Гудков знакомых над рекой... Большинство стихов Ольги Мухиной наполнены этим чувством радостного кзумлевия перед окружающей нас жизнью: ...Боже мой, как пахнут липы! И царственные белые тюльпаны Полны до края солнцем и дождем. ■* И от асфальта пар с дымком бензина Вплетается в чугунную ограду... Поделиться с читателем «мгновениями радости и чистоты» — это уже немало. Но Ольга Мухина не удовлетворяется этим Из подобных мгновений постепенно скла­ дывается то «первоначальное накопление» мыслей и чувств, которое дает возмож­ ность перейти к поэтичесюим обобщениям. В стихах, посвященных Елизавете Стю­ арт, молодой автор пытается заглянуть в будущее, «в страну осеннего заката», и приходит к выводу: надо жить так. Чтобы в согласии со мною Шли человек и добрый зверь. Чтоб не пришлось с пустой сумою Стучаться в запертую дверь. Влолне естественно, что в стихах Ольги Мухиной, филолога по образованию, воз­ никают темы, так или иначе связанные с литературой и искусством. Она смотрит на юное и прекрасное лицо жены Пушкина, «рамой заключенное в кольцо», и думает о том, что лучшим оправданием Гончаро­ вой служат строчки из пушкинского пись­ ма: «Ангел мой, гляделась ли ты в зеркало? Ты всего прекрасней, ангел мой!» В сти­ хотворении «К старинным женским портре­ там» утверждается, что «образ женщины в искусстве воплощаясь, уже не у.ми.рает никогда». И в собственных стихах Ольги Мух1ИН0Й запечатлен интересный женский образ — образ лирической героини. 6 нем причуд­ ливо и в то же время как-то очень естест­ венно сочетаются «лед и пламень». Грусть соседствует с самоироиией, известная созерцательность — с яростной жаждой действия. «А все не так, а все не так, как хочет­ ся»,— беззащитно жалуется лирическая героиня и умоляет судьбу вернуть ей «не­ веденья покой». И в то же время: Босиком по камням — Я упрямая! Суждено — так с обрыва сорваться!.. Особенно ярко раскрывается этот ха­ рактер в стихах о любви. Раздел сборника «Моей души обманчивая слабость» явля- ется как бы небольшой лирической по- •вестью в стихах. Это «история одной любви», рассказанная с пронзительной откровенностью. Как это обычно и бывает, начало пове­ сти — радостное и светлое: Вот я гляжу в глаза твои — и в них Себя такой красавицею вижу! и в глубине души «так ослепительно светает, что даже день встает светлей». Но вдруг в стихах появляется ощущение неуверенности и беспокойства: «Не пони­ маю, что со мной, Не понимаю...» И — «такой