Сибирские огни, 1984, № 1

сованных в исследованиях на шестом материке институтов. С каждым годом требо­ вания к институтским программам становятся все жестче, соответственно более серь­ езными становятся и требования внутриинститутского конкурса. У ИКЭМа целый ряд лабораторий имеет опыт исследований на .ледовом континенте, они-то и задают тон, представляя наилучшие медико-биологические программы. . Это стало привычным. Об участии в конкурсе мы со Славой на данном этапе времени и думать не могли. События между тем принимали необычный характер. Заболел основной исполни­ тель от лаборатории, являющийся главным кандидатом на поездку в Антарктиду. А все остальные проекты программ директора и его заместителя по науке явно не удовлетворяли: «Здесь мы ее утвердим, а в Ленинграде, где проводится конкурс ин­ ститутов, она может и не пройти! Нет, нужны пионерные, фундаментальные исследо­ вания, а не дублирование уже существующих з Антарктиде». И здесь заместитель заведующего нашего отдела общей и клинической натологии В. Ю. Куликов неожиданно предложил повнимательнее присмотреться к «молодежной» программе, которую молодые исследователи института проводят на БАМе..Идея пон­ равилась, ее долго обсуждали, а черту подвел академик: «Предложение заманчивое! В таком ракурсе исследования в Антарктиде действительно не проводились! Пусть пробуют. Заведующих отделами и лабораториями прошу оказать им методическую помощь. А если что получится, пусть сами и едут. Дело молодое!» Вот так начался мой путь в Антарктиду. Путь, во многом типичный для тех, кто идет на шестой материк. Хочу сказать честно, до этого памятного .совещания я знал об Антарктиде, в луч­ шем случае, в объеме школьного учебника да профессиональных монографий в \ рам­ ках своей специальности. Тем не менее, я знаю и людей, которые о профессии поляр­ ника мечтали с детства. А знаменитый Руал Амундсен в книге «Моя жизнь» прямо говорит: «Как случилось, что я стал полярным исследователем? Случайного в этом ничего нет, так как с пятнадцатилетнего возраста все мои стремления сосредоточи­ лись на этой цели». К Антарктиде я шел долгих два года. Три месяца ушло на подготовку проекта антарктической программы от нашей лаборатории клинической физиологии. Выяснилось, что без квалифицированного сове­ та товарищей, уже побывавших на шестом континенте, сделать это не так просто. Делать нечего— надо идти за консультацией к высшему в Новосибирске «ан­ тарктическому» авторитету — Н. Р. Деряпе. ПОЛЯРНИКИ Николай Романович Деряпа, член КПСС, член-корреспондент АМН СССР, глав­ ный ученый секретарь Сибирского отделения АМН, доктор медицинских наук, профес­ сор. Участник Шестой (1960-62 гг.) й Десятой (1964— 1966 гг.) советских антарктиче­ ских экспедиций. В Десятой экспедиции руководил научно-практической группой АМН СССР, состоящей из девяти врачей. Зимовал на южнополярной обсерватории Мирный, участвовал во внутриантарктических санно-гусеничных походах. Автор 125 научных трудов. В соавторстве с А. Л . Матусовым, И. Ф. Рябининым написал монографии <Че- ловек в Антарктиде» и ^Адаптация человека в полярных районах земли». Его книга «Природа Антарктики и акклиматизация человека» (1965 г.) была первым обобщением по антарктической медицине. Как и следовало ожидать, первый проект Николай Романович не то чтобы сов­ сем забраковал, но подверг суровой критике. Предстояло решить массу вопросов, над которыми мы тогда всерьез еще не Задумывались. Включать или не включать в ис­ следования биохимические методики, связанные с забором крови? (От полярных врачей стали поступать сообщения, что Год от года забирать кровь становится все труднее из-за активного сопротивления зимовщиков). Как быть со статистической, об­ работкой материала, если число исследуемых составляет всего 10—20 человек, в. то время как на БАМе мы просматривали сотни строителей? Соблюдена ли преемствен­ ность нашей программы другим антарктическим исследованиям института и других институтов. И главное, программа еще не была в достаточной степени обкатана и ап­ робирована даже в условиях Большой земли,