Сибирские огни № 12 - 1983

Волны загнулись, как клювы орлов, взлетающих в высоту. Изморози — среди влажных песков — белые перья найду, ' к ним прикоснусь — запотеет ладонь — растают в небе орлы. Облако — одинокий конь — выйдет к морю из мглы, шею белую изогнув, холодной воды глотнет и медленно, как отходят ко сну, снова во мглу уйдет. И никого. Голый берег пуст. А все былые века, как нитка забытых коралловых бус,— ожог на коже песка. МЕЖГОРОДСКОЙ АВТОБУС О доме дальнем, о погоде — тепло обычных слов людских в автобусах межгородских, как свет с небес, ко мне нисходит. Зима. Замерзшее стекло узора чуть живым свеченьем очерчивает профиль чей-то. Над ним — обычных слов тепло — во тьме автобусной и пыли, как круг сияет золотой. И сыплются в мою ладонь из круга искры голубые. Как речь проста. «...а вот у нас засушливое было пето, а мы дождей так ждали...» Где ты, родной попутчик мой, сейчас! Остались за границей круга твои черты, твои глаза, и только наши голоса, как дети, грелись друг о друга. Пусть мы во мгле дорог ночных исчезнем, будет жизнь иная: там голоса взойдут, сияя теплом обычных слов людских! Когда стоишь над озером один в вечернем сумраке, еще прозрачном, вселенским холодом неведомых глубин душа твоя полна и разум твой охвачен. И кажется тебе: тот холод ощущает сосна, которая над озером молчит,— вас тайно одиночество роднит, но одиночество и разделяет. А ты надеждой странною живешь — сосна заговорит, от холода очнется, язык ее легко, как речь сестры, поймешь, и глубь Вселенной светом отзовется. Стоишь, стоишь над озером один в преддверье ночи, будто бы в овраге, сосна молчит, и ты молчишь, а дни уже идут вослед за днем, что утонул во мраке. * * * О камень споткнулась волна, как точка замкнула пуна круг неба в тумане ночном... — О чем ты! — Да я о другом- Печальная воля волны иссякнет, о камень споткнувшись, но мы-то с тобою вольны поплыть, от судьбы оттолкнувшись, ОКНО СЕЛЬСКОГО УЧИТЕЛЯ Когда мой взгляд у мрака на листе светящуюся точку различит, покажется: то вырвалось из стен окно твое и над Землей летит. Летит, летит среди иных планет мгновенье вечности, легко и смело струя свой свет, черемуховый цвет, что сыпался на подоконник белый. Но цвет растает — не поймать рукой — и в искорке уже не разглядеть склонившейся над книгой профиль твой и прядь волос, горящую, как медь. Летит, летит... А у тебя в селе никто не знает, что порой ночной окно учителя летит во мгле светящеюся точкой над Землей. туда, где звезда разомкнет круг неба, где буря с’метет все камни могучим рывком... Ты видишь, что я — о другом!.. ♦