Сибирские огни № 12 - 1983

Завтра кончаю монтировать приставку к радиотелескопу, повы­ шает чувствительность на восемь порядков сразу. «Высоко сижу, далеко гляжу»... 21.08.22 бв. Звонили родители, связь была неважная, но отрази­ лось это главным образом на записи. Отец уже прилетел, и мне было видно, что он соскучился по маме, и напугался здорово, и старается держаться к ней поближе. Смех и слезы. Мы поговорили с ним не без удовольствия. Он сказал, что снял на Тянь-Шане отличный фильм, ко­ пию которого пришлет мне, что там есть еще на что посмотреть. Там почти восстановили поляны диких маков и акклиматизировали мара­ лов, выращенных из соматических клеток. Как гляциолог, отец консуль­ тирует комплексную программу реконструкции экосистемы и ландшафта Тань-Шаня и Памиро-Алая. У него был до смешного довольный вид, ког­ да он сказал: «Работы там хватит на целые поколения, вот если бы ты»...—и тут же осекся. Я постарался ничего не заметить, но было здо­ рово горько. Когда-то еще на Земле я услышал из-за невыключенного селектора, как он говорил маме, что отдал бы правую руку, сумей я вый­ ти с ним рядом в горы... Связался с Центром, попросил разрешения на выход. Дали, но при условии двойного контроля, на машинном приводе и под наблюдением Центра. Что было делать? Согласился. Выход разрешили на завтра, на 10.40 бв. Пока все. Иду в медотсек на предварительный контроль. 20.27.50 бв. Что-то зачастил я в медотсек. Конечно, «Гигес» не то чтобы работает на износ, но раньше я включал его только на осмотры. А сегодня я занемог. Анекдот: простудился в открытом пространстве, не выходя из скафандра. Все было в порядке. Я подключил скафандр ко всем тросам и проводам, которыми Машина корректирует мое дви­ жение и работу системы жизнеобеспечения. Получилась внушительная пуповина. Переключил все камеры на внешний обзор, запросил Маши­ ну о готовности и приказал открыть люк. По трапу вышел наружу. Магнитные подошвы управлялись Ма­ шиной, их сегменты включались и выключались, обеспечивая нормаль­ ное передвижение. Немного перехватывало дыхание. Выбирая фал, дошел до места, где выходят стойки, и начал работать. Все шло нор­ мально, и неудобство я почувствовал, лишь включив гайковерт. Через несколько секунд я понял, в чем дело: кислород ко мне шел не со стан­ ции, а из скафандра, и система обогрева баллона забарахлила. Ды­ шать пришлось почти ледяной смесью. Но так как оставались сущие пустяки, я решил рискнуть, включил до предела обогрев скафандра. Установил, вернулся, разделся, сообщил в Центр, отключился. Через час заболело горло. В моем положении это может обернуться больши­ ми неприятностями, вплоть до эвакуации со станции. Поэтому теперь исправно делаю все, что прописали «Гигес» и Машина. Собственно, это одно и то же, ведь все автоматы и механизмы станции регулируют­ ся Машиной. Я с трепетом жду грозного ответа из Центра. Чтобы отвлечься, читал Энгельмайера, но от него у меня, ясное дело, и по­ высилась температура. Почему он так обижен и обозлен, если утверж­ дает, что он такой же, как все, и не нуждается ни в чем? По странной ассоциации, мне опять захотелось поговорить с Тель­ мой... Прежде всего я спросил бы, верно ли я понял, что ее стремление скрыться за псевдонимом абсолютно противоположно намерениям Эн­ гельмайера. Он-то выжимает из своего положения все, что возможно — состояние, популярность, комфорт. Тельма же поступает наоборот: даже на встрече она оставалась болезненно чувствительной к малей­ шему намеку на свое положение, и псевдоним ее имеет целью исклю­ чить оценку ее работ через призму сочувствия: «Ах-ах, бедная девочка! Она, оказывается, прекрасная музыкантша!» Прекрасно ее понимаю.