Сибирские огни № 12 - 1983

земном Научно-Индустриальном Поясе, когда нормальных-то кандида­ тов толпы... Тельме труднее. Она привязана к Земле. Женщины в космосе, да­ же в ближнем, по-прежнему редкость. К тому же среди таких, как мы, мало-мальски здоровые люди встречаются нечасто. Я —исключение, созданное благоприятным стечением обстоятельств и неусыпным попе­ чением медиков. Пока Тельма живет в Булунгу; ее родина до сих пор не вошла даже в Африканскую Федерацию. Ей повезло, что родители у нее по тамошним понятиям люди довольно состоятельные .и в городе есть иммунологическая лаборатория, чьи специалисты наблюдают за ней с рождения... Она очень тихая и молчаливая. Было видно, что она делает над собой серьезное усилие, чтобы спросить меня, не из нашего ли города знаменитая русская пианистка Нелли Торсуева. Тщеславясь, я ответил, что даже из нашего дома и вообще мы родственники. Как она взгляну­ ла своими огромными глазами, как руками всплеснула! Можно поду­ мать, своей славой мать обязана именно мне. Стыдно, но я так и не признался ей, что у меня совсем нет слуха и музыку я люблю без взаимности... Вот тут-то мы и разговорились по-настоящему и прогово­ рили почти все оставшееся до отправки наших отсеков время. И тогда я сдуру спросил, чем ей нравится Торсуева. Она вдруг покраснела так, что ее светло-шоколадные скулы потемнели, и очень сухо сказала, что вообще очень любит музыку, «э сетера э сетера»... После этого она замкнулась еще крепче, чем раньше, и на мои натужные попытки под­ держать хотя бы светскую беседу отвечала лишь односложными «уи, мсье» или «нон, мсье» и сдержанной улыбкой. Что ее задело, я так и не понял. Ладно, что-то я расписался. Пора спать. Клаус Энгельмайер, «ЧУМА НА ОБА ВАШИХ ДОМА!» (отрывок из книги; перевод машинный с последующей редакцией). «...Рекламный отдел сработал как часы, и Тедди, мой литагент, стал звездой номер два. Первой, разумеется, был я. Мы были готовы к тому, что книга продержится в списках недолго, не больше месяца, но произошло непредвиденное: она продолжала раскупаться, и вряд ли дело было в рекламе. Пошел двенадцатый ти­ раж. Тедди потерял голову. Писатели, которые на него раньше и вы­ сморкаться не захотели бы, набивались к нему сотнями. Как будто де­ ло было в нем. Как будто дело было в них! У них не было стекла. Они могли отгородиться от мира, и для многих он был опасен и беспощаден, но никто не мог того же, что я — заплатить жизнью за глоток дымного, пыльного, вонючего городского воздуха. Никто. Я один. Когда наследники Тура перестали ломаться и уступили охотничий домик за двести семьдесят тысяч единиц, на треть меньше запрошен­ ного, ко мне явился Поничелли. Редкие зубы, редкие усы и светлые глаза, из-за контактных линз выпуклые и блестящие, как два объектива,— он был похож скорее на немца, чем на итальянца. Прав на экранизацию моей книги, которую он упорно именовал романом, Поничелли не получил: в конце концов он так взбесил меня эти^ «романом», что я приказал Клейну вытол­ кать его. Команда всполошилась, потому что мониторы показали всплеск, какого давно не было. Недели три я был занят переездом. Выписанный мной Джей Би­ гелоу сумел переоборудовать дом так, как мне хотелось,— из миллиар- дерского каприза в пригодное для меня жилье. Мне уже давно хотелось жить в комнате, а не в отсеке. Охотничий домик —трехэтажный особняк из двенадцати комнат, с огромной го