Сибирские огни № 12 - 1983

почти незаметно прошла первая книжка рассказов (Омск, 1941) С. Залыгина. После защиты институтского диплома С. Залыгина направляют в Салехард. Здесь он проработал три года. Север, конечно, многое дал С. Залыгину как специалисту- гидрологу,. но, пожалуй, еще больше — как писателю. Можно даже утверждать, что именно Север по-настоящему и открыл в нем наблюдательного художника, уме­ ющего передать. неповторимые краски природы, проникнуть в психологию чело­ века. Об этом свидетельствует вторая кни­ га писателя— «Северные рассказы», вы шедшая в 1947 году в Омске. С «Северными рассказами». С. Залыгин пришел в литературу. Но лишь почти че­ рез два десятилетия она станет для него единственной профессией. Дело в том, что к моменту появления «Северных рассказов» С. Залыгин подавал значительные надежды не только на лите­ ратурном, но .и на научно-техническом поприще. Нелишне вспомнить, что самая-то первая его книжка (1937 год) была вовсе не художественной, а касалась вопросов практического использования северных земель Омской области. И долгое время свою инженерную, а потом научную, дея­ тельность С. Залыгин считал попросту бо­ лее полезной для государства и совсем не представлял себя в ином качестве. Уехав .из Салехарда, С. Залыгин не рас­ стается с Сибирью. Работает инженером- гидрологом в проектном бюро, начальником изыскательской партии, руководителем гидрографических работ в бассейне Средне­ го Иртыша и Нижней Оби. Потом — за­ щита диссертации и десять лет заведова­ ния кафедрой мелиорации в Омском сель­ скохозяйственном институте... Столь разнообразная, насыщенная жизнь столкнула писателя со многими из его бу­ дущих героев, помогла увидеть немало острых общественных проблем. Так, работая на кафедре мелиорации, С. Залыгин часто наезжает в колхозы и совхозы, знакомится с ведением хозяйства. Живое общение с земледельцами на пра­ вах заинтересованного участника общего дела, а не стороннего наблюдателя позволи­ ло писателю глубоко и всесторонне рас­ смотреть жизнь российской деревня начала 50-х годов и. художественно отразить ее в серии очерков «Весной 1954 года». Вслед за Овечкиным С. Залыгин один из первых в советской литературе заговорил о заботах и проблемах «районного звена». Однако, увидев недостатки и неурядицы в руководстве сельским хозяйством, он не обошел вниманием и сдвиги, происшедшие в селе, сумел передать ту творческую ок- рыленность и одержимость, с которой трудились лучшие люди послевоенной де­ ревни. Основательное знание деревни позволило создать С. Залыгину и ряд ярких запоми­ нающихся образов как руководителей, так и рядовых колхозников. Несомненно за­ помнился. читателям директор Буяновской МТС с его острым умом, принципиаль­ ностью, творческой дерзостью, непреходя­ щим чувством хозяина родной земли. За­ помнился и секретарь райкома Фоминых, привыкший перекладывать свою ответствен­ ность на чужие плечи. Наверняка не остал- ц еябнреквд огни № 1а ся без читательского внимания и образ «списанного человека» Пислегина —про­ славленного бывшего первого директора МТС, руководителя умного, опытного, дея­ тельного, но из «добытчика», для хозяйства превратившегося в откровенного рвача и хапугу. | Тему экономических и социальных пере­ мен, происходивших в послевоенной де­ ревне, С. Залыгин очерками не исчерпал. Он продолжает ее во многих своих рас­ сказах, таких, например, ' как «Блины», «Функция», «Красный клевер», появивших­ ся в тех же пятидесятых годах. Рассказы эти отличает не только злободневность, но и сатирическая заостренность, нацелен­ ности на выявление недостатков, мешаю­ щих развитию нашего общества. Сатирическое начало, обнаруживающее­ ся в рассказах 50-х годов, впоследствии станет одной из примечательных черт залыгинского дарования, которая ярче всего, пожалуй, проявилась в сатирической повести «Свидетели». Вещь эта отличается ярко выраженной антимещанской направ­ ленностью й едко высмеивает карьеризм, обывательщину, приспособленчество. На рубеже шестидесятых — С. Залыгин деЛает, наконец, окончательный выбор — литературу. Возможно, решающим толчком к этому решению стал замысел романа об ученых, воплощению которого писатель уже не мог не отдавать всего себя без ос­ татка. В начале 1962 года роман «Тропы • Алтая» впервые увидел свет на страницах «Нового мира». Об ученых, научно-технической интелли­ генции писалось в ту пору немало. Круп­ ные открытия в области ядерной физики, химии, развитие кибернетики привлекли к науке всеобщее внимание — в том числе и деятелей литературы и искусства. Воз­ ник даже некоторый стереотип этакого ученого-супермена, физика-ядерщика по преимуществу, который чуть ли не голыми руками берет плазму, совершая одно открытие за другим. Герои «Троп Алтая» не выступают вроде бы на переднем крае технического и на­ учного прогресса. Роман повествует о биологической экспедиции, которая со­ ставляет карту растительных ресурсов. «Карту можно составить хуже или лучше, — высказываясь , о замысле романа, гово­ рит его автор,— но сделать при этом. на­ учное открытие нельзя. Вот такую науку без открытий я . и хотел показать. Черно­ вую повседневную». И в «Тропах Алтая» С. Залыгин доста­ точно убедительно доказывает, что рас­ познать по-настоящему духовную сущ­ ность человека можно не только на каком- то экстремальном изломе или в ореоле великого дела. Читая роман, видим, что не меньшие возможности в раскрытии характеров таит и испытание повседнев­ ностью. Печать этого непрекращающегося (в чем и смысл и трудность его) испыта­ ния лежит в произведении буквально на всем: и на взаимоотношениях героев, и на их отношении к науке вообще и к науке, ко­ торой они занимаются, в частности, но, главное,— на отношении к природе. Последнее для С. Залыгина, пожалуй,