Сибирские огни № 12 - 1983

увиливать от загса. Гриша был удивлен: Катя вела себя нестандартно. Он знал по опыту знакомых, что мужчина, получив свое, не торопится пятнать красивый чистый паспорт штампом о регистрации, ну а женщи­ на, та, конечно, тут же стремится все узаконить. У них с Катей было как раз наоборот. И когда он спросил, осмелился спросить, почему так? — в ответ она дернула плечиком и отвернулась. Он еще и еще раз повторил свой вопрос, и тогда Катя, глядя на него холодными и чужими глазами, ответила сердитой уличной скороговоркой: «Ну что привязался? Как маленький, все тебе объяснять надо. Неужто непонятно? Раз женщина не хочет регистрироваться, значит, и жить не собирается. Ну что ску­ пился? Думала, сам догадаешься, исусик блаженный... И нечего глаза делать девять на двенадцать, будешь скандалить —милицию вызову!..» Это ему-то милицию, даже в помыслах не державшему против нее худого слова. И некого было призвать в союзники, не через кого было воздейство­ вать. Сынишка ее большую часть времени проводил у бабушки, ее ма­ тери, а та, как видно, давно махнула на дочь рукой. «Беспутная она, Гриша, своевольная. Ее надо во как держать, а ты ей попущение сделал. Мужики ее добре разбаловали, и ты туда же, простая твоя душа».— — «Зачем же тогда замуж было?! — с болью вскричал Гриша.—Если жить не собиралась, зачем?! Гуляла бы себе дальше, раз ей это так нравится...» —«Э-э, милый ты мой, гулять-то она гуляла, а замуж никто ведь не звал, ты первый. Да вот не ложилось, видать. Чего уж теперь...» Это позже, когда жгучая боль сменится тихой ноющей, как от за­ рубцевавшейся раны перед ненастьем, время от времени будут посещать его красочные видения воображаемой Катиной беспутной жизни, фан­ тастические картины ее вразумления и раскаяния, и сожаления о нем, Грише. А сейчас ему стало так непереносимо, что впору удавиться, и он, с остановившимся взглядом и перекошенным лицом, в самом деле взял уже в руки бельевую веревку, машинально пробуя ее на разрыв и ища взглядом, за что бы зацепить повыше. Мысль о матери остановила его. Назавтра уехал. В Нефтеобскег было солнечно, тихо, ослепительно сияла перенова. Еще в самолете он приник к оконцу и глядел вниз, узнавая знакомые места, выглядевшие с высоты полета совсем иначе, по-новому, вспоми­ ная, как он улетал отсюда в отпуск всего каких-то четыре месяца на­ зад, ничего еще не зная, что ему предстоит, а только с радостным на­ строением, что отпустили не осенью, не зимой, а летом, с ожиданием приятных встреч с родней и дружками, с надеждой на хорошее. И бы-, ло еще одно сиюминутное желание: поглядеть на Нефтеобск и его окре­ стности с птичьего полета. Но погода стояла пасмурная, с низкой об­ лачностью, и ничего увидеть тогда не удалось... Дышалось вольно, гляделось широко и покойно, и даже на аэродро­ ме, перешибая керосиновый угар, властвовали запахи кедровой смолы и сырой таежной прели. ^Вот он и дома, хотя здесь его никто не ждет. Но ведь бывает, что и дома не ждут. В кадрах Гришу не успели еще забыть, поверили на слово, товари­ щи тоже не приставали с расспросами —ну уехал, вернулся, обычное дело. И только бухгалтерша, ехидная женщина, выписывая ему аванс, спросила; «Ну что, скоро, небось, исполнительный пришлют?» — «Какой исполнительный?» —не понял Гриша. «Исполнительный лист на алимен­ ты. Дитенка-то успел строгануть?» — «Нет,— сказал Гриша,—до этого не дошло». Он уже мог спокойно говорить об этом с посторонними. Минула неделя, минул месяц, жизнь вернулась на привычные наез­ женные круги и потекла далее, как будто ничего и не происходило. Впереди Гришу будет ждать знакомство с «Машкой», знакомство с Тайгой, но других существ женского пола он к себе не допустит, хва­ тит с нега Ну а что будет еще дальше—это пока никому не ведомо. Надо надеяться, что когда-нибудь все же смягчится его сердце, восста­ новится душа, и заронится в нее нечто, извечно обрекающее человека на сладкие тревоги и любовные.муки. А пока Гриша далек от мысли что-то