Сибирские огни № 11 - 1983

рыка не жалел низкорослую: черт с ней, пусть себе воюет, может, сломит, дура, в бою голову! Да и не так обидно, что дурак едет верхом, а умный человек, каков Сопрыка, идет пешком. Бок о бок с божьим человеком шагать любо, но и сомнения на Соп- рыку накатывались: ладно ли он сотворил, что подбил воеводского сына на юродство? Ведь что ейу, Сопрыке, накаказывал воевода? О теле и о душе Еремея печься. А что вышло? Тело уберег, а с душой что-то вроде неладно получилось. Поставит пред свои грозные очи воевода Сопрыку, спросит: почему, скажет, сукин сын, душу мово сына не уберег? Поехал, скажет, на войну в здравом рассудке, а вернулся помешанным. Отвечай, скажет, душегубец! Что ему ответить? — ломал хитромудрую голову Со­ прыка. «Вот что я ему отвечу! — вдруг осенило Сопрыку.— В самую пору, скажу я, верный и преданный раб вашей милости, уберег душу вашего сына. Ежли бы он вернулся из похода в победителях и с добычею, то по­ лучился бы из него, ни прибавить, ни убавить, разбойничек, коему пря­ мая дорога в ад. А сейчас он вернулся домой божьим человеком —уце­ лел, значит, с душой вернулся — в самую пору ему проживать в раю. Так что незачем, скажу, меня обижать и ругать, ибо я действительный и на­ стоящий есть душетелохранитель». «Ответ достойный,—далее думает Сопрыка,— но убедительный ли для господина Пашкова? Ведь он воевода, понятия у него иные, ему н§ внушишь мудрое. Ежли он заявит, что погубил я душу его сына, то ему ничем уж не докажешь обратное. Обругает он меня и кликнет пала­ ча Василия...» Правде заглянул в глаза Сопрыка, и ему сделалось не по себе, жут­ ко стало, отпало желание в острог возвращаться: хоть на край света, только не в острог! Там, в остроге, Огропена — хорошо! Но там и воево­ да властный — худо!.. А Еремей, опоясанный вервью, ни о чем не тужит. Чему-то своему он веселится, радуется чему-то своему, как ребенок, сам с собою, разгова­ ривает. Ни об еде у него нет заботы, ни о дороге. Ни об остроге он не вспоминает, ни о брошенном войске. Ни семьи у него нет, ни детей — никого, кроме бога. Божий он есть человек, отдан всевышнему в услу­ жение. Раб. Идет ли лесом, берегом ли реки, сидит ли вечером у огня,— поет одно и то же: Вельзевула в бок батогом — -V Покатился со скалы. Крылья выросли — В небо к богу воздымаюсь... Вслушиваясь в песню вновь испеченного юрода, Сопрыка качает головой, думает: «Надо же, песню сложил! Не мне чета — грамотей. И от всего отрешился. И про жратву забыл, и про питье, и про женку с чадами. Ишь, на божьих-то хлебах высох в щепку. Я-то, бывалочи, сижу на паперти, об одном забота: как бы кусков побольше насобирать да набить брюхо. А этот не такой, как я, видать, в самом деле осененный...» «А может, и мне к юроду в собратья припариться,—думает про себя Сопрыка.— Изорву в клочья кафтан, лыком подпояшусь, колпак из тра­ вы сплету, надену на башку — чем не юрод! Посмотрит на меня госпо­ дин Пашков, скажет, дурак дураком, взять с него нечего! — и отпустит на все на четыре стороны. Я и отправлюсь, куда захочу. Эх, жисть!..» «А Огропена! —думает Сопрыка.— Сделайся я божьим человеком, я же не нужен ей больше буду. Хоть она и поповская дочка, все одно ей здоровый мужик, а не дурак в лохмотьях надобен...» Худо! И так, и по-другому прикидывал Сопрыка, но не получает­ ся у него ни с богатством, ни со счастьицем... Куда ни кинь — всюду КЛИН .ч