Сибирские огни № 11 - 1983

Насытились служилые, но и другим жителям острога, в том числе и ссыльным, к каковым относится Марковна с чадами, кое-что пе­ репало.... Так и извернулась Марковна, переборола долгую страдную зиму. В семье обошлось без потерь, никто не оцинжал, ни мучился лихорад­ кой, никто не валялся долго от застуды. Хуже было у своеужинных и служилых: десятка полтора глиняных бугорков выросло на погосте близ острога, далеко виднелись свежевытесанные из сосны кресты. С воеводского подворья тоже зимой вынесли несколько гробов, но не от голода: двое угорели в бане, двое окоченели в степи, поехав за дровами, одного за татьбу задрал плетью заплечный мастер Василий. По строгой заповеди воеводы в тюрьму к Аввакуму Петровичу ни­ кого из его семейных не пускали. И передачи были строго-настрого за­ прещены. Если Марковне и удавалось иногда передать что-нибудь мужу, то только подкупив стражу. О себе протопоп сообщал в коротеньких грамотках, исполненных на листках бересты, жив-де и здоров, молю бо­ га о вашем многолетнем здоровье —и все. За тайные гостинцы благода­ рил, но и высказывал просьбу не беспокоиться, не отрывать пищу от де­ тей; в тюрьме его бог поит и кормит. Сообщая жене о своем добром здоровье, Аввакум Петрович однако греховно и безбожно врал. Не хотел он печалить жену и детей недоброй вестью: давно протопоп был тяжело болен. В апреле месяце, как и не­ сколько лет тому на Иргень-озере, когда жили зимой в шалаше близ ост­ рожка, когда чуть не каждый день его вызывал в пытошную Пашков для допроса, к Аввакуму привязалась одна из двенадцати дщерей царя Иро­ да — злая Цинга. От недоедания и тюремной духоты, от недостатка света и солнца у него кровоточили десны и по одному выпадали зубы. Четыре коренных выпало да два передних — один сверху, один снизу, в связи с чем Аввакум стал шепелявить. И колено мозжило, с трудом сгибалась нога. Аввакум разминал ее, растирал, расхаживал, а хворь все сильнее, ногу все круче стягивало в крючок, напрягая невыносимой болью сухожи­ лие. Испортился сон, сердце стучало с перебоями. Страдалец крепился, не падал духом, молился, как всегда, трижды в ночь, надеялся на бо­ га — спасет и убережет. Но бог что-то гневался, не отпускал болесть, не даровал своему верному рабу и излюбленному сыну здоровья. День ото дня все хуже да хуже, вовсю разгуливалась Цинга. Худел Аввакум, в соломинку истончилась шея, из глазниц выпучились глаза, опухли ко­ ленные суставы, правую ногу совсем скрючило — слег Аввакум. Даже на парашу ходил с великим трудом. И тогда он догадался, что пришла погибель — добился своего овцеобразный волк Никон... И все же не верил в свою смерть Аввакум. Рано было ему умирать, В мучениях и борьбе с дьяволом он только-только обрел силы, скопил опыт, применился к сатанинской хитрости, изучил козни врага, ему только бы жить, продолжая борьбу, смерть была так некстати! Умрет пастырь и вождь, водитель полков священного воинства,—на кого он оставит свою православную рать? А на кого он, пророк-ратоборец, оста­ вит всю землю с полями и лесами, горами и реками, неодушевленными и одушевленными тварями, над коими царствовать и главенствовать за­ вещал ему бог? Где тот, который его заменит? Кому он с рук на руки передаст свои необозримые владения?.. Нет, рано умирать Аввакуму! Не отдавать же ему божье творение —землю —в зубы волкам и накал­ кам, клыкастым вепрям и коварным рысям! Боже, что они сотворят с землей! Вместо лугов с цветами и травами взбурлят зловонные болота. От лесов, величественных, как храмы, останутся пни да гари. Замутят­ ся родники, высохнут реки, на поля, где произрастают злаки, надвинутся сыпучие пески. Нет, нельзя умирать Аввакуму!