Сибирские огни № 11 - 1983

беду бездельем и унынием не избыть. Лучше позатратить силы в упор­ ной работе, чем изнывать душой, сидя дома у печки. Когда воркотня сыновей —особенно в этом усердствовал Иван —• сделалась громкой, мать прикрикнула на них: — Молчите да робьте со старанием, маловеры! Дальше работали молча. Пролуби медленно, но верно, углублялись. Горки льда рядом вырастали. Вот уже по колено можно стоять в пролу- бях, вот уже по пояс — скоро дно. Черпать крошево медным ковшом ста­ ло трудно: вычерпывая, Огропене приходилось наваливаться грудью на острый край пролуби, и тянуться руками в ледяную .яму. Еще углубились на вершок —уже не достать крошево. Дно где-то рядом. Рыбалка невозможна: река промерзла на всю глубину. Иван еще раз сверху ударил острием пешни — вдруг брызнуло, на дне зачернело и забулькало: вода!.. , Когда четыре лунки и одна продолговатая майна были готовы, на берегу вырубили из сухой талины изрядной длины шестик; привязав к нему конец веревки, проволокли шест от лунки к лунке подо льдом — невод был опущен в реку. Два конца веревки высовывались из воды на краю продолговатой мейны. Теперь надо подержать невод подо льдом и вытаскивать. Прежде чем вытащить из реки невод, помолились, став на льду на колени, как тому' учил батько. После того потащили дружно. За один конец веревки тянут Иван с Пронькою, за другой — Настасья Марковна с Огропеной. Невод шел туго, тянули с трудом. По веревке чувствова­ лись толчки, то, видно, крупная рыба силилась вырваться на волю, но ей этого не удавалось. Вот почти весь невод на льду, в воде пока остается только мелко­ ячеистая мотня. Еще одно последнее, сообща, усилие — вся мотня легла на лед. В мотне трепыхалась, блестя чешуей, крупная рыба—язи и таймени. Над богатым уловом Иван с Прокопием, как то подобает сдержан­ ным мужам, стояли молчком. Огропена визжала, уподобляясь взятому на руки поросенку. По лицу Марковны скатывались и падали на лед ре­ ки крупные горошины. Двухколесной мунгальской арбой катится без останова время. Ос­ лаб полуночник. Очистилось от туч небо. Ходит, пригревая с высоты землю, теплое по весне солнце. Рыжие холмы побурели, посвежели тальники, на ветках набухли, похожие на слезы, белесые почки. Вы­ глаженный за зиму до лоска лед сделался шершавым и ноздреватым, будто переболел оспой. Зримо и явно надвигалась весна. Не за гора­ ми тепло, рост трав и съедобных корений. Острог переживал тяжелое время. От Еремея по-прежнему ника­ ких вестей. Во дворце уныние и печаль. Молодая и старая боярыни час­ то, с разрешения воеводы, взбираются по крутой лесенке на въезжую башню, из-под руки смотрят вдаль: не покажутся ли на позеленелых холмах вершние люди. У Евдокии Кирилловны не просыхает от слез ли­ цо у Феклы Семеновны с горя лезут с головы волосы и прибавляется седины. Поугрюмел и замкнулся Афанасий Филиппович. Пятнашка все больше дремлет на ларе в коридоре, напротив спальной хоромины во­ еводы, а заветное крыльцо, на котором он возлежал ночами зимой, пус­ тует. Кручинится и Маремьяна, все чего-то, все кого-то ждет, то ли воз­ вращения с войны Орефы, то ли прихода охладевшего к ней воеводушки. С наступлением весны голод коснулся не только обездоленных и си­ рых к коим относятся Аввакумичи, но и служилых ратников и других жителей острога. У стоящих на страже подведено от недоедания брюхо, ввалились щеки. Хлебное и соляное довольствие служилым выдается с урезками. Воевода и рад бы накормить, может быть, служилых, да 2