Сибирские огни № 11 - 1983

дине, все творишь в шатре перед ликами метания, а я ратников, как вер­ нутся с промысла, слушаю. Бог мой, что они вытворяют, ратники-то! Поставят улусных жителей в ряд один возле другого и пошел махать саблей. Свись, свись! — головы слетают с плеч, как тыквы. А иного на веревку на дереве вздернут... ' Глаголя перед Еремеем о ратных подвигах своих товарищей, Соп- рыка нагло и подло привирал и беспощадно преувеличивал, на что у не­ го был свой расчет. И о крови врал, и о награбленных богатствах. Деся­ той, может, даже сотой доли того, чего он живописал Еремею, раня ему и без того израненную душу, не было. ) — Войны, господине, ежли послушать старых бывальцев да таких умных людей, как мой будущий тесть протопоп Аввакум, на земле всег­ да ведутся,— заливал Сопрыка.—А начинают их грешники-басурманы, на коих креста нет. Взять тех же крымчаков. При царе Грозном, слышал я, напали они на нас,— боже, что натворили! Москву-мать сожгли, лю­ дей передавили тьму тысяч, реку изверги телами запрудили, городовые стены трупами сравняли. Сказывают, обезлюдела Москва. За таковое дело бог разве крымчаков помилует? Или взять, господине, тех же свей- ских людишек. Приперлись они к нам скопом, непрошеные, а бог им, не дожидаясь страшного суда, наказание учинил. Загнал их, как овечек, на лед озера Чудского, да и утопил в воде всех до единого, кобелей. Так- то бог расправляется над грешными зачинщиками. Так и с нами будет. Что, скажешь, я неправду глаголю, Еремей Афанасьевич, а? — Правду, истинную правду! —соглашается Еремей. Ободренный поддержкой, Сопрыка продолжает в том же духе. — Зла на земле много чинится,— вразумляет Сопрыка.— Иной жен­ ку ворует, иной под мостом сидит с дубиной, а иные, собравшись ско­ пом, по Волге-матушке на стругах плавают, али по Хвалынскому мо­ рю— бьют и грабят. Но ведь за всякий грабеж кому-то со временем от­ ветить придется. Так ведь, боярин? — Гак, воистину так, Сопрыка! — подтверждает Еремей.— За каж­ дую'неправду бог взыщет... — А с кого, хочу знать, —допытывается хитрый Сопрыка,— бог взыщет за сей неправедный поход? — Нес кого, Сопрыка, больше не с кого, кроме как с меня,— плачу­ щим голосом отвечает Еремей.— Я во всем виноватый... — А может, не с тебя, господине,— притворно сомневается Сопры­ ка.—Может, на кого другого можно будет свалить. Ведь ты, господине, с протопопом Аввакумом, моим будущим тестем, в дружестве состоишь. За кого-кого, но за тебя-то, господине, он, может, замолвит перед богом словечко. Что ему стоит! — Грешник я, грешник! — казнится Еремей,— Проклятый! Сам Аввакум Петрович, муж святый, меня с башни проклял. На мне неповин­ ная кровь, на мне! Давно я грешу, давно! Как заехал во второй раз в Сибирь, так и согрешаю ежедень. За ясаком вместе с Хлопушею ходил на Енисее. И тут, вДаурах, по наслегам собирал ясак. Отец над служи­ лыми жесточится, а я молчу, сказать слово в их защиту не смею. Ника­ кой я не богомолец, дьяволов я сын. Проклятый!..— Сердце не вынесло, упал Еремей на разостланную на земле кошму, уткнулся лицом, рыдает,, йыкликает с визгом, как баба-кликуша в церкви: — Проклятый я, мече­ ный! На мне грех, на мне, спасения нету! Прощения нету!.. Страждет душа и тело начального человека. А Сопрыка, назначен­ ный охранять и то, и другое, стоит над своим господином молчком, криво ухмыляется. Видеть бы его в этот миг праведной Огропене, она бы, не удерживая, изгнала бы навсегда его из своего сердца. Не заслуживает он, безродный, чтобы его, чистая душой и телом, взращенная при отце с мати, юница любила... ...Все дальше уходит в глубь незнаемой землицы царское войско. Близок улус Цынбен-тайши. Скоро бой, ратники ждут его и готовятся