Сибирские огни № 11 - 1983

новременно отказало радио. В силу этого и не может Табунов подать голос. Отказало радио?! В крайнем случае, если бортовая радиостанция вышла из строя, можно воспользоваться приемником радиокомпаса. Щелчок тумблера переключения внешней связи— и сразу же по барабанным перепонкам ударило обрывком фразы. Левашов ничего не разобрал, но понял: земля заметила необычное поведение самолета и спешила выяснить причину. Значит, радио в норме, а все ребусы задал Табунов. — Двадцать второй, отвечайте... Двадцать второй». Почему не от­ вечаешь, Табунов? Левашов осознавал всю сложность создавшейся ситуации и его первым шагом было сейчас доложить руководителю полетов о проис­ ходящем. Но он видел: надо сосредоточиться, надо вывести самолет в нормальное положение и только потом обращаться за помощью. Если же он даст о себе знать сию минуту, его забросают вопросами, на кото­ рые он не сможет ответить, непременно последуют всякого рода сове­ ты, которые воплотить в действие он, не исключено, будет и не в со­ стоянии. Словно догадавшись, что творится в воздухе, «Аргон»—таким был позывной стартового командного пункта — сделал паузу. И Левашов снова взялся за ручку управления. Влево она никак не подавалась. Но вправо, вроде бы, пойти могла. Да что значит вправо — в ту сторону, куда самолет и без то^о завалился дальше некуда? — Командир!.. Командир!.. Отвечайте, командир,— пытался Лева­ шов еще раз связаться с Табуновым. Опять щелчок тумблера. И опять земля напомнила о себе. Что ж, их можно понять. Оставаться в неведении, ждать чего-то «Аргон» про­ сто не имеет права. Не имел такого права уже и Левашов. И он на­ звал себя. — Я — двадцать второй... Слышу вас хорошо... — Докладывайте, двадцать второй... Четче и спокойнее. Четче и спокойнее,—дважды повторил последнюю фразу «Аргон». И тут же вопрос:—Почему молчит Табунов? Ясное дело: земле надо знать, с кем она имеет дело —с летчиком или «пассажиром». Без этого ей не обойтись. Только при этом условии она в состоянии принять верное решение. — Связи с командиром не имею...' Пытаюсь управлять самолетом сам. Иду с большим креном... Образовалась томительная для Левашова пауза. Этому тоже лег­ ко давалось объяснение: на «Аргоне» взвешивали все «за» и «против» в попытке установить хотя бы приблизительную причину происходяще­ го. Пусть там находились опытные и видавшие виды люди, но сейчас они были в худшем по отношению к Левашову положении, потому что имели в своем распоряжении десятки различных вариантов, выбирать из которых один, наиболее целесообразный, приходилось вслепую. — Левашов! —теперь уже открыто, без позывного, вступил в рабо­ ту «Аргон».—Предполагаем, что ваш командир потерял сознание... Вы нас слышите?... В ответ —щелчок кнопкой. — ...Ручка управления зажата Табуновым... Держите педали гори­ зонтально... Есть?.. Теперь сделайте попытку отдать ручку от себя... Не идет?.. Попробуйте правый крен, но без особых усилий... Да, вправо ручка пошла. Левашов даже физически ощутил, что передай он ее чуть больше и самолет перевернется на спину. Поэтому обратная его реакция была вполне естественной. — Слушайте, Левашов,— голос «Аргона» стал вроде бы жестче, недовольнее.—Вы находитесь в заданном районе. Безоговорочно выполняйте наши команды... Слышите?.. Пройдите, насколько возмож