Сибирские огни № 11 - 1983

барьер и преодолевать в считанные отрезки времени такие расстояния, которые иной, как говорится, не окинет и взглядом? — На романтику тебя, Макар Ионыч, потянуло,—сказал тогда на­ чальник политотдела.—Ты давай ближе ^к сути. — Я не о романтике. Я как раз о ней, о сути... Зонин рассказал о споре Саюткина с Кочмарем. Последний бросил фразу о «перестраховке некоторых командиров», якобы лишающих их, лейтенантов, инициативы и самостоятельности, пытался утверждать, что на рожон переть нечего, что любовь к профессии —совсем другая сторо­ на медали и в конце концов любить надо то, к чему ты поставлен; что сложись наша жизнь иначе —и все стали бы, дескать, либо ракетчи­ ками, либо локаторщиками, либо еще кем-нибудь, и точно так же относи­ лись бы к любой другой профессии, как относимся сейчас к летной. — И что, вы думаете, ответил Саюткин? — задал комэск вопрос на­ чальнику политотдела. Но тот лишь пожал плечами.—А вот что,—про­ должал Зонин.—■Цельный человек, говорит, отличается от всякого проче­ го наличием подлинной мечты и цели, он не может любить сегодня одно, а завтра другое. И если он, Кочмарь, думает иначе, то уподобляется ха­ мелеону, а я, говорит, свою окраску не меняю. — ...Ты комэску о своих сомнениях доложи,—посоветовал Ле­ вашов. — Вот и я так считаю. Он и углы острые не обойдет, и краски сгу­ щать не станет,—согласился Саюткин,—Не знаю только, когда это луч­ ше сделать: до полетов или после? Днем ... Майор Зонин взвинтился еще от разговора со своим заме­ стителем по инженерно-авиационной службе, по мнению которого на завтрашние полеты запланировать все до единой машины невозможно. Свидетелем неожиданной вспышки комэска оказался и Левашов, при­ шедший к штабу полка вместе с Зониным. — Не получается, Макар Ионыч. Честное слово,—прикладывал для убедительности руки к груди инженер, видя вопросительно-удив­ ленно вскинутые брови комэска. — Ты мне свои честные слова первого апреля скажешь. А на служ­ бе я прошу выполнять свои обязанности,—отрезал Зонин.—Штат спе­ циалистов у нас полный, на регламентах ни одного самолета нет, а он, видите ли, в «честные слова» ударился. —Макар Ионыч,—доказывал свое инженер.—Посчитайте,—и он, выставив левую руку, правой начал загибать на ней пальцы, торопли­ во сопровождая каждый свой жест словами:—На «двадцать второй» прицел барахлит, на «двадцать пятой» радиокомпас работает не­ устойчиво... — Стоп, хватит,—поймал Зонин мельтешившую перед его глазами руку.—Ты эти жесты техникам и механикам демонстрируй. А мне соизволь завтра весь самолетный парк эскадрильи выкатить на старт... Видали?—желчно улыбнулся он, повернувшись к Левашову.—Одно «неустойчиво работает», другое «барахлит»... А почему, я спрашиваю, барахлит?—опять вопрос инженеру.—А почему как на охоту идти, так собак кормить?.. А потому, что прохлаждаетесь, в бирюльки играете. Привыкли: дескать, не бой вести, не на дежурство заступать. Мол, не­ исправен самолет, исправим, пусть пока отстоится. Дудки, товарищ ин­ женер... Эскадрилья наша хоть и учебная, но военная. Это вы себе на чем хотите зарубите. И слова эти, между прочим, разрешаю на бумаге написать и в своем кабинете под стеклом повесить. Для напоминания. — Зря вы так, товарищ командир,—обиделся заместитель,—Сами же знаете: с утра до ночи работаем. — Тоже знаю. Вчера захожу в инструментальную, а там небо коро­ мыслом и дым столбом. В одном углу кричат: «Дуплись, рыба», а в дру­ гом—«шах» да «мат». И вся эскадрилья в болельщиках. Вот тебе и «с утра до ночи». Словом, чтоб завтра самолеты были... Инженер, нахохлившись и размахивая руками, суля тысячу чертей в печенку Макаронычу, умчался на самолетную стоянку, а Зонин, в со-