Сибирские огни № 11 - 1983

Ее в живых давно нету. И дом Хлопушин сгорел... — Кому же ты отдал соболей? — Нищим по одному раздал на улице... Доброе дело ты совершил, Петрович! — похвалила Настасья Марковна,— А про медь что скажешь: высыпал ли на Монетном? Высыпал, мать. Все до последней полушки высыпал. Что ж, раз исполнил все намеченное, то и не о чем тужить,— ве­ село сказала Марковна.—Мой под рукомойником руки да и прини­ майся за ужин! И снова не послушался Аввакум, сидел возле стола, не разоблача­ ясь, смотрел в сторону в угол и сокрушенно качал головой. На Москве и по всей Руси смута,— печальным голосом говорил Аввакум.—Шел я от погорелого дома Белокрылого — на Лубянке шум и гиль. Тысяч до десяти собралось людей. Медными деньгами недоволь­ ны. На бояр вопят: они-де фальшивые медяки наплавили, оттого на день­ ги и цена упала, ничего-де на них не укупишь. Пошли, вопят, громить фальшивщиков! А фальшивщики-те Илья Милославский, тесть царя, да боярин Федор Ртищев. Ну и пошли. И я увязался, думаю, посмотрю, что будет. Пришли в Коломенское — шумят, царя вызвали. Требуют выдать им головой Милославского да Ртищева, как виновников... •— И что, выдал им государь свово тестя? — Как же, подружие, жди,— с недоброй усмешкой сказал Авва­ кум..— Ворон ворону, знаешь, глаз не выклюет. И тестя свово, и Ртище­ ва царь в своих хоромах укрыл, а на народ, грешник, напустил своих стрельцов. Побито много, в реке тысяч до семи утонуло, как от пищаль­ ной стрельбы убегали... — О, господи,— перекрестилась Марковна.-- Нет на земле покоя, отступился от нас бог. — И все то от церковного нестроения,— тужил вслух Аввакум,— Всему тому причина в Никоне, он, подлый вор, подал пример: воруй, хапай, обманывай! Вот люди и пустились во все тяжкие: одни под мост с дубиной, другие фальшивые деньги выплавлять. Пастырь бесчинст­ вует, а паства за ним следом шаг в шаг идет. Того и гляди, мор на Руси начнется или внутриусобица, как в годы разорения. Снова брат на брата пойдет, сын — на отца,* отец— на сына. А порукой, Марковна, тому знамение от бога в небе — заблудная звезда над Москвой с хвостом за­ висла. Рекой польется людская кровь... — А может, стороной пронесет, отец? — Нет, мать, не пронесет,—уверенно заявил Аввакум.— Шибко зол народ на властителей. Послушал я на Лубянке. Коновода не хватает. А ежли сыщется, все вверх дном перевернеГся... — Что же нам делать, отец? Ведь чада у нас,— вконец встревожи­ лась Марковна.—Гиль подымется —и нам с тобой несдобровать. — Спасение в одном — в молитве... — Вот и молись, отец, радей! — Молиться я готов, мать, только царь-то по-новому велит, по-гре­ ховному... — А ты по-старому молись, протопоп, к чему кривить душой! — А опала? Марковна осеклась, не зная, что ответить. Молиться по-старому, она понимала, надо, но и опалы боязно. . От сибирской ссылки еще не опомнились... — Эх, связали вы меня,— жалился Аввакум.— Не уступил бы я царю, да тебя, матушка, с чадами мне жаль. По рукам и ногам я вами связан, нету мне хода. Не будь у меня вас, я по-другому бы держался. А сейчас не смею. Жаль мне вас, и без того натерпелись в Даурах... — А ты, отец, не жалей нас,—сказала Марковна.— Иди своим пу­ тем, каким всю жизнь идешь. Вместе с чадами я тебя благословляю. — Не знаю, пойду ли,—тосковал Аввакум.—Жаль мне вас, ни в чем неповинных... 12Й