Сибирские огни № 11 - 1983

В тюрьму к Аввакуму для предсмертного прощания допущена его семья. Читая по памяти вслух молитвы, Аввакум благословил каждого, начиная с маленькой Ксении, которую он взял на руки и подержал у груди. Последней ¿тала перед мужем на колени Марковна. — Прости меня, Аввакум! Все грехи вольные и невольные отпусти мне, отец!.. — И ты меня прости, Марковна! Помолись за Аввакума... Греш­ ник я великий... Марковна поднялась. После того Аввакум перед всей семьей опустился на колени. — Простите меня, чада мои и жена моя! За все меня простите! И за жесточь мою, и за то, что вы терпите столько лет со мною вместе сибирские муки... Были молчаливые слезы, но воя и стенаний не было. Огропена, бы­ ло, не сдержалась, взвыла в голос, но ее уняла мать: молчи-де, отцу то не любо! Терпи! Далее Аввакум обратился к семье с последним напутствием: — Ежли допустит бог и палач вскинет меня на кол,—удрученным голосом начал он,—то не ропщите, примите мою смерть со смирением: видно, так богу угодно,— молитесь за душу мою. А будет понуждать вас церковная и мирская власть молиться по-новому, троеперстно — не супротивничайте, подчинитесь, делайте, как велят собаки. А чтобы не гневить господа бога, другою рукой показывайте властям незаметно фигу. А дома —для себя и для бога молитесь по-старому, двумя пер­ стами. Дьявол, мню про себя, может, надолго воцарился над землей. Грядут страдания великие в течение, может, веков, а зачем они, одно­ му богу ведомо. Кто знает, может, через страдания должен пройти че­ ловек, чтобы через многие поколения возродиться к жизни и свету. Кто знает, может, для того, чтобы уцелеть, веками придетсЯ| двоедушни­ чать и приспосабливаться, скрывая свое истинное лицо, с тем, чтобы позже, обретя истину и правду, дорожить ими и не расставаться с ни­ ми никогда. Будьте как все, но не настолько, чтобы блюдолизничать и уподобляться загнанным собакам. Чада мои, почитайте мать свою и христовы заповеди!.. А теперь ступайте домой в избицу нашу. Без вас мне легче будет принять страдание. Прощайте!.. Идите, идите, не меш­ кайте! Вижу, палач взошел на помост. За мной уже идут... Не смея ослушаться мужа,'Марковна вышла. За нею чада ее с мок­ рыми от слез лицами. Прошли мимо отворенного окошка тюрёмной избы. Аввакум прово­ дил их до угла исполненным страдания взглядом. В мрачную темницу вошел стрелец с бердышем, бросил к ногам Аввакума длинную белую рубаху —переодеваться в смертное. 6 И вывели из тюрьмы в белой рубахе Аввакума. Под локотки вели его двое служилых, приземистых и крепких, вооруженных бердышами. Шаг ступил" с тюремного крыльца Петрович,— вся площадь перед ним, народ, служилые возле дощатого помоста, Василий в чермной рубахе и длинных по локоть рукавицах, подпоясанный шелковым кушаком. Поодаль воевода в окружении служилых и близкой челяди. Телом худ и слаб Аввакум, но разве перед дьявольской временной силой ослабел он духом? Нет, по-прежнему не сдается, не склонил го­ ловы. Не зря он вещал правду-истину на Москве в храмах, не зря слал проклятья всем книжным справщикам и чтецам дьявольских сочине­ ний, не зря сулил кару небесную Никону-зверю, соединившемуся с ан­ тихристом в нерасторожимом единстве. Нет, не зря вопил отчаянное и правдивое Аввакум и по пути в Сибирь на временных остановках в ям­ ских селениях; на деревнях и в огороженных палисадом острогах на площадях и в церквах. Нет, не зря! Сотни и тысячи последователей 1ОД