Сибирские огни № 10 - 1983

Надоело Пашкову дарить ратникам улыбки, склонился он к уху сидящего от него по левую руку Орефы и говорит вполголоса: — Ну, и услужила же мне Маремьянушка! Век не забуду! Сильна трава целебока! Хоть самому испей для веселья... Смотри, взбодрилось мое войско, глаза, смотри, как у чертей, горят. А на кулаках, вишь, жилы набухли, как словно перед дракой. А? — Травка знатная, господине! — подпевает Орефа.— Про эту трав­ ку мне, как и Маремьяне, давно ведомо. Я ее тож порой пью. А в этом, господине, веселье и я, холоп твой, тоже малость повинен. Своей-то травы у Маремьяны не хватило, так она у меня призаняла охапку. — Молодец, Орефа, хвалю! — Теперь нашим ратникам, господин воевода,—углубляет разго­ вор Орефа,— седьмицы две сам черт не брат. Попадись им, к примеру, медвежья свора встречно —одолеют. А поздней мы им, господине, еще целебоки подсыплем, так что завсегда ратникам ходить в богатырях. — Правильно, Орефа, мыслишь,— похваляет Пашков.— Незаме­ нимый ты вож для моей рати! Я государю про твои подвиги доложу, а он тебе шубу со своего плеча подарит, в чин великий тебя возведет. Озолочу я тебя, Орефа, в дворяне выведу,— таровато сулит воевода.— Но и ты мне порадей. Маремьяна мне с травкой услужила — почет ей и любовь! А ты, Орефа, тоже сотвори чево-нибудь такое... Пусть все ратники чувствуют в себе силу. Ну, сделаешь чево-нибудь, а? — Сделаю, господине,— обещает Орефа.— Пошаманю я перед ратью. Добуду в ближнем улусе барана — пошаманю. — Во-во, пошамань, Орефа!.. Ратное веселье между тем разгоралось пуще, набирало силу. Похоже, на уголья положили смолевых щепок — зачадило, запласта- ло, зеленый огонь взыграл языками. Кому-то из ближних своих под­ мигнул воевода, тот на рысях за поленницу дров, велит: начинай! Свора музыкантов, таившаяся за поленницей, тотчас принялась за дело. Ударили в литавры. На подмогу литаврам свистульки, сопелки, бубны, трубы! Слуги, исполняя пьяную прихоть стрельцов, из-за бани прикатили кадку и доски. Кадку опрокинули посреди подворья кверху дном, свер­ ху кинули доски. Тотчас на доски вспрыгнул удалой стрелец Исачка, а друг его закадыга Надея тоже последовал его примеру — забрался на кадь. Друзья прислушались к реву и буху, выбрали такт и в лад зара­ ботали ногами. Ты гляди-тко, наш комаринский мужик Заголился, сам по улице бежит... Лихо плясали Надея с Исачкой. Особенно хорошо получалось у черномазого Исачки. Раздухарился Исачка, в раж вошел: пляшет и смеется, машет руками и выкобенивается, хлопая себя по ляжкам. А ратное застолье в ответ ему смеется, под стол валится от хохота. Да и как не смеяться! Исачка новый кафтан пропил, порты пропил, одет в рванину, полы кафтанца ветхие, порты дырявые — голый зад блестит, как у заморской животины —облизьяны, коя во дворце у царя прозябает. Но не замечает того Исачка, усердствует, все норовит к воево­ де спиной стать, а всем то любо и хохотно. Удалось веселье! Хороша трава целебока!.. 6 Вновь испеченный телохранитель Сопрыка, счастливый жених, стоял за спиной своего господина и строил свирепые рожи. Да ежели кто, да ежели кто вздумает ненароком обидеть моего господина, я тому глотку перегрызу! — вот что изображали его рожи. Только, кажется, никто и не думал обижать Еремея, зря старался Сопрыка. Никто за 90