Сибирские огни № 10 - 1983

растерялась и наплела с три короба, мол, удача тебя,, воеводушка, ждет, победит-де твое войско! А зачем? Пользы от вранья мало, а вред великий: на войну Пашков гонит Орефу, придется расстаться с Оре- фой —горе!» Печалилась Маремьяна: эх-эх, не надо было о походе доброе ве­ щать Пашкову, тогда, может, он и совсем бы не посылал людей на вой­ ну, на погибель. И Орефа жил бы поживал в остроге, людишек бы вра­ чевал, коновалил бы на конюшне. А сам знался бы со своей Маремья- ной. Теперь же все пропало: уйдет в поход, а вернется ли, никто не зна­ ет. Эх, судьба!.. Постыл сердцу Маремьяны воевода Афанасий. Стар, мхом покрыл­ ся. Люб Маремьяне Орефа, мочный мужик, свирепый в ласках, неуто­ лимый поцелуйник, после него назавтра все тело болит и губы опухлые, надобно от стыда прикрывать платом, а синяки на шее и груди за­ мазывать мукой. Милушка Орефа! Не знала ничего подобного Маремь­ яна до Орефы. Так бы жила при нем, собачкой бы ласковой виляла перед ним хвостикбм, на дыбках бы перед ним выслуживалась. А началось ее счастье с Орефой с полгода тому. Как-то приходил к ней ночью Пашков. Жалился на бессонницу. В ночное время не спит­ ся ему, в голову приходит разное. Видения. Кажется ему, жалился, что очутился он сызнова на Ингоде-реке, лес хоромный да городовой ру­ бит. Лесины трещат, с хряском на землю падают... > — Работящий ты есть человек, Афанасий, оттого доброе тебе и снится,— утешала Маремьяна.— Работать во сне к добру. — Да не те лесины мне снятся, о коих ты талдычишь,— сердился воевода.—Другие... — Какие могут быть в лесу лесины, акромя древесных? —- удивля­ лась недогадливая Маремьяна. — Мертвые мне снятся, вот что,— объяснял воевода.— Шибко мно­ го у меня на рубке леса государевых холопов изгибло. Жалко! Все го­ ворят, что я свиреп, аки лев, но это не так. Должность у меня такая. Ради государева интереса ничем не щадиться, даже своей жизнью. Служилый я есть, как и весь род наш, Пашковых, человек, такова моя планида. Маремьяна врачует. По стенам в ее избе развешаны пучки разных целебных трав, заготовленные с лета. Бросилась она среди своих заго­ товок искать необходимую травку, но не нашла. Трав для здорового сна было запасено много, но той, что исцеляет человека от ночных виде­ ний, не было. Тогда Маремьяна, чтобы исцелить воеводу, обратилась к Орефе-ле- карю, колдуну и угаду более опытному, чем она сама, и у того нужная травка сыскалась. Трижды испил воевода бурый настой сукман-травы, да вдобавок попользовал свое нутро блажь-травой —хворь как рукой сняло. Успокоился воевода, перестал ему сниться изгиблый лес... Исцеляла Маремьяна воеводу от тяжкой немочи, сама не уберег­ лась, занедужила. Спит — не спит, а у самой перед глазами Орефа-кол- дун, мочный мужик, бывалец и знатец, из тех, кто в огне не горит, в во­ де не тонет. Не шутка, угодил в плен к мунгалам — уцелел, жив-здоров с чужбины вернулся. Колдовство в плену освоил, шаманскому умению научился. Сам по себе высокий, жилистый, глаза крупные, с умом... Наделив Маремьяну целительными травами для воеводы, он вышел следом в сени, на всю жизнь запомнилось Маремьяне, ее проводить. Ко­ лебался недолго — облапил ее в полусумраке, будто в железные тиски зажал. Быть бы Маремьяне тотчас уломанной, но она, чтобы не проде- шевиться, воспротивилась, шепнула разгоряченному колдуну с угрозой на ухо: воеводе-де пожалюсь! — отпустил пленницу Орефа, обдав лишь огненным змейским дыхом... С того часу и занемогла Маремьяна, сна лишилась, змейский дых не дает ей покоя. А воевода с того дня ей сделался противным. Бывало, придет, Маремьяна к нему с лаской, не знает, как ублажить своего вое- 82